Ага, четверть века никого так не называл, небось отводит душу.
– Ну так что?
– Помните, вы говорили о местных деликатесах? Я готов продемонстрировать… – Он еще договаривал, а я уже несся к двери. Нет, есть не хотелось, но скука может быть развеяна!
Мадам ван Шторре пустила меня на свою территорию с настороженностью. Мол, барон-то он, может, и барон, а вдруг варенье украдет? Пожилая, но весьма деятельная дама. Как выяснилось – превосходно кидающая ножи. Собственно, когда я ворвался на кухню, пришлось быстро оттуда выскакивать – нож, пролетающий перед лицом, заставил немного понервничать. В последующей беседе извиняющаяся кухарка объяснила, что видела какой-то фильм, где какой-то повар вот так кидался заточенными предметами, загорелась идеей и уже лет десять принимает участие в ежегодных ярмарочных представлениях в качестве «Прекрасной амазонки, способной метнуть любой клинок». Эти мне эскенландские пенсионеры с их увлечениями! Пришлось хвалить и смотреть короткую показательную программу – портить отношения с женщиной, которая готовит мне еду, я не собираюсь. Вполне ловко метнув подряд пять кухонных ножей, вилку и топорик для мяса (последний с закрытыми глазами и стоя спиной к мишени), повариха, мило краснея, присела в книксене. Я поаплодировал.
В следующий момент, взвизгнув, старушка кинулась из кухни наутек.
Посмотрев ей вслед, я перевел взгляд на стоящего у выхода из подвала управляющего. Тот с торжественными видом прошел к столу и водрузил на него странный сверток, который нес в руках.
– Самое узнаваемое блюдо эскенландской кухни, можно сказать – символ страны! Прошу, вот. – Он развернул ткань и снял крышку с трехлитровой кастрюли. – Сягдимирль!
Я попытался отвернуться, потом задержать дыхание, но все было бесполезно!
– Кажется, он испортился, – предположил я.
– Нет-нет, он всегда так пахнет. Этот – свежий. Вот настоявшийся, как положено, в самом деле попахивает. Для ценителя это… очень, да. Весьма!
Я пытался проморгаться. Запах… очень, да. Именно что – весьма! Невольно попятившись, задел мишень и подумал, что если мне поднесут кусочек, схвачу топор и буду отбиваться!
– Готов спорить, что тут у вас чертовски мало краж из домов.
– Да, действительно, мы на предпоследнем месте в регионе!
– Еще бы. Не дай бог в темноте на себя кастрюлю с этим опрокинешь, потом не то что жена домой – полиция в тюрьму не пустит!
– Вы преувеличиваете, господин барон. – Старик явно обиделся. – Это обычный деликатес! Раньше в любом доме любого эска стояла в погребе кастрюлька с сягдимирлем, теперь он не так популярен, но это символ страны! Каждая местная домохозяйка умеет его готовить! Это самый старый из наших деликатесов! – И он, пододвинув кастрюлю и нарезанный хлеб ко мне, начал объяснять подробности процесса приготовления.
Раз пять за время произнесения этого монолога я пытался донести до рта бутерброд с наложенной на него серо-буро-зеленой комковатой массой, но каждый раз меня начинало мутить. Иногда переспрашивал, пытаясь показать внимание к национальным традициям:
– Значит, пока не заведутся личинки? А если водоросли недостаточно пролежали на солнце? Что, всего трех недель хватает? – И в таком духе, стараясь пореже дышать.
Фон Шнитце заливался соловьем:
– Вкус? О, этот незабываемый вкус! Он очень… специфический.
– Вы этот уже пробовали? Он точно не испортился?
– Увы, у меня больная печень, деликатесы – это не для меня!
Ну да, а жареную ветчину на ужин жрать полукилограммовыми кусманами – это такая специальная диета? Посмотрев на «деликатес», я решительно закрыл кастрюлю и отодвинул подальше. Ну ее к черту, вежливость, мне здоровье дороже!
– Как вы думаете, Эгельберт, откуда возникла вообще идея такого блюда?
Старик пожал плечами:
– Наверное, оттого, что уж ракушек и водорослей у нас тут всегда полно.
Понятно. У нас-то слишком много умных, поэтому любимое занятие – выжирать мозг ближнего, а тут мирные люди живут, ракушками обходятся.
– Почему кастрюля полная?
– М-м-м… я хотел приберечь его к праздникам. Достоинство сягдимирля – возможность долго хранить!
– Ценно. Храните дальше, и так, чтобы подальше от меня! – Старик печально вздохнул и убрал свой «незабываемый» деликатес. Да, штучка действительно экзотичная и запоминающаяся, но зачем мне слава отравителя? Надо придумывать что-то попроще. – Знаете, Эгельберт, пожалуй, это слишком… экстремально. Оставим для особых гостей, отнесите потом куда-нибудь… в подвал, например. А вместо этого сделаем кое-что попроще.
Привет из детства – простейший чесночный соус, который каждая хозяйка готовит по-своему. Я машинально резал, тер, смешивал, посмеиваясь про себя. Местная кухня пресновата, что ни говори, вот и побалуем эсков остреньким.
