– Кхм. КХМ! – Историки, как раз начавшие хватать друг дружку за грудки, недовольно на меня посмотрели, но, поняв, что невежественный иноземец всерьез намерен помешать высокоинтеллектуальной беседе, все-таки разошлись. – Итак, Оливье, благодарю за предупреждение. Вижу, вы решили изучить исторический процесс изнутри, так?
Француз, поправив сбитый в пылу короткой дискуссии галстук, согласно покивал:
– Мне очень интересны события подобного характера! Неудивительно, ведь когда-то именно французы принесли миру великий революционный лозунг! – Он покосился на надменно замершего у стены фон Шнитце, и тот мгновенно парировал:
– Да-да, как сейчас помню – «труд, семья, отечество». – Дю Шорея перекосило. Я посмотрел на Эгельберта, но тот сделал вид, что ничего такого не сказал.
– Я имею в виду идеалы свободы, равенства, братства!
– Пфф!
– И мне интересно вживую посмотреть на то, как будет твориться история. И даже поучаствовать в этом самому. Уж меня-то внесут в летописи! – Дю Шорей решил не обращать внимания на ехидного управляющего.
– Ну, это будет зависеть от того, кто станет проводить церемонию! – По голосу старого эска можно было понять, что из протоколов некоторые незначительные детали, скорее всего, исчезнут. Не давая разгореться новому спору, я вмешался:
– Ну что же, благодарю за предупреждение и визит, постараюсь подготовиться получше. – Еще несколько минут вежливо прощаясь с бароном, я выдержал, но когда управляющий, подозрительно глядя в спину уходящего гостя, вышел его проводить, упал в кресло и застонал.
Господи, да за что же мне все это? Отдохнул, называется! Я им тут что – нанялся все заморочки, накопившиеся за тысячу лет распутывать? Мало мне баронства, теперь еще и претендент на трон! Ведь не удержатся оба, растреплют про «исторический прецедент», а мне отдуваться.
Когда фон Шнитце вернулся, я сидел неподвижно и печально смотрел в потолок.
– Ну-ну, Александэр, не нужно так волноваться. Подумаешь, комиссия! Но и расслабляться не стоит – французы очень коварны! Им нельзя верить!
– Почему? Вон, с Исабелем у вас нормальные отношения!
– И при чем тут господин Кацмантт?
– Он ведь гасконец? Гасконь – часть Франции.
Эгельберт вытащил из кармана телефон, быстро поискал по карте и с удивлением признал:
– Действительно. Кто бы мог подумать – такой приличный человек! Вероятно, это от того, что его родину завоевали французы в одной из своих неправедных войн. Гасконцы – это почти испанцы, наверняка они страдают под пятой захватчика!
Хм… Я представил Изю в костюме испанского кабальеро и почему-то с навахой в зубах. Ему бы пошло!
– Да ладно. Бывал я в этой вашей Франции, не такое уж там и гнездо мирового зла. Обычные люди, шутить умеют. Правда, в выпивке ничего не понимают и скуповаты, но это у всех европейцев такая беда. Окраины цивилизованного мира, что поделать, целые сутки поездом от Бухареста!
Старик с сомнением посмотрел на меня, потом, решив не реагировать на очередную странную шутку, вытащил из своей вечной папки какие-то бумаги и положил на стол. Я с тоскливым предвкушением потыкал в них пальцем.
– Эгельберт, что это?
– Вы приказали составить список того, что вышло из-под управления федеральными органами.
– Нет-нет-нет! И еще раз – нет! Я в отпуске! Хватит с меня!
– Вы, Александэр, при исполнении своего священного долга! Я уже договорился об инспекции, вам надо ознакомиться.
Я с тоской поднял верхний лист и просмотрел. Объекты, складские помещения, мастерские; площади жилые, не очень жилые, совсем техническая нежить – вот ради этого я уезжал из уютного управления? А после присоединения мне что, за все это отчитываться?
Но когда я поднял голову, чтобы заявить решительный протест, мудрого управляющего рядом не было. Смылся, стервец дряхлый!
Я перебрал бумаги, полистал план реставрационных работ замка, составленный двадцать лет назад: видимо, когда старик убедился, что я сюда не приеду. План был рассчитан на сорок три года, и завершать его должен был уже Эгги. Представив на минуту, как я подал бы такие расчеты Митричу, не смог сдержать ухмылки. В самом деле, может, попытаться как-нибудь? Или не стоит? Можно отдать какому-нибудь юмористу, даже не менять, просто перевести и зачитывать по пунктам со сцены, всем все будет понятно, аншлаг и хохот до слез гарантирован. Разница менталитетов… Сорок три года планов! Тут не знаешь, что будет завтра.
Сериалы. Море. Кофе на верхушке донжона. Ага, как же.
Еще раз поворошив бумаги, я разгреб их примерно на две равные кучки – «до ужина» и «после ужина». Понятно, что будет еще и «вместо ужина», но что поделать? Подготовка к комиссии подождет, у меня и без этого есть чем заняться. У меня вот отчет прислали… так. О степени износа покрытия ограждений в районе с непроизносимым названием – мне что, самому теперь идти проверять краску на заборах? Ух, как я зол!
Еще раз выругавшись, я решительно включил лампу и притянул первый документ.
«Встретился с бароном фон Виндифрошем (приятнейший человек, учился в одном со мной университете!), расспросил о соседе. Барон
