головой. А вот Танни даже виноватой себя не чувствовала.
— Я же просила сразу убирать посуду.
— Ну да, ну да. — Сестра нехотя сползла со стула и отправилась в кладовку.
Собственно, там хранился домашний инвентарь и всякие чистящие и моющие средства, которыми Мэлз заправляла технику для уборки.
— А ну вниз, — строго скомандовала я нахалу. — Знаешь же, что по квартире не летаем.
Виар наградил меня обиженным взглядом и спикировал на пол. Обернулся хвостом и для более достоверной обиды повернулся спиной. Шерсть на голове прижалась плотно, но я особо не переживала. В нашем доме есть один хороший актер, у которого уроки мастерства можно и нужно брать. Устроившись на стуле, я смотрела на отражение виара в оконных стеклах: там снова повалил снег. Густой, с огромными разлапистыми снежинками, которые липли к стеклу. Прохладный воздух врывался в приоткрытую створку, забирался под свободную майку и холодил кожу. Полная противоположность тому, что со мной творилось вчера.
Сама виновата: не стоило так выкладываться перед иртханами. Ведь первую часть выступления я пережила спокойно, хотя тоже чувствовала отголоски силы. Огонь в меня хлынул именно во время исполнения арии Артомеллы, когда я раскрылась на полную.
Шмяк!
Марру надоело изображать обиду, и он попытался поймать влетевшую в комнату снежинку лапой. Зажужжал пылесос: оставляя за собой едва заметный блестящий след, стремительно втягивал оставшиеся осколки. Крупные Танни уже собрала и отправила в мусоропереработчик. После чего взобралась на соседний стул и взяла очередной блинчик. Я последовала ее примеру: в нашей семье пастью клацать нельзя — тут же останешься без ужина, который сам себе приготовил.
— Кто фам еще был? На пфазднике? — Сестрица не смущалась жевать и говорить.
— Много иртханов.
— Ну это я уже поняла. Круто было? Что было в меню?
— Я туда не есть ходила, знаешь ли.
— Ну все-таки?
— Блюда молекулярной кухни.
— А-а…
Танни мигом теряла интерес к тому, чего не знала, не понимала или не хотела понимать.
— А танцы были? Ты им пела медляки?
Этого еще не хватало! Представив, что пою и созерцаю танец Халлорана с будущей женой, чуть не подавилась панкейком. Закашлялась и потянулась за салфеткой.
— Чей ремень валялся у тебя в комнате?
— Ничей.
— Ничей ремень? — Сестрица ехидно улыбнулась. — Кру-у-уто. Может, скоро у нас в доме появится ничей владелец ремня?
Я показала кулак, в ответ Танни показала язык.
Пылесос уехал в комнату, за ним с урчанием погнался виар.
Проследила за змейкой хвоста и улыбнулась. Почувствовал ведь, что со мной сотворила магия иртханов. Ходил по пятам, даже есть отказывался.
Ручное мое чудовище.
Хороший мой.
— Лучше расскажи, чем вы у Имери занимались.
Простейший повод отделаться от расспросов — перевести тему на нее. Танни терпеть не может, когда я лезу в ее жизнь. Вот и сейчас передернула плечами и потянулась за бутылочкой флара, выдавливая на панкейк какой-то замысловатый тянущийся узор. У меня же перед глазами вспыхнули горящие на груди Халлорана символы и вертикальный зрачок во всю радужку, черные пропасти во всепоглощающем пламени.
Виары и ларрки!
Почему я не могу перестать о нем думать? Почему меня так к нему тянет, словно я проглотила самонаводящийся на магию иртханов магнит?
Вот только самонаводится он исключительно на Рэйнара Халлорана.
Ой нет.
Что за бред в голову лезет.
— Танни?
— Ну… мы посидели немного. Поболтали. Киношку посмотрели, музыку послушали. И легли спать.
— Только и всего?
— Ну да.
