Написал, перечитал, исправил несколько опечаток, выделил, нажал кнопку «delete» – стер. Ну а как еще отправлять письма мертвому другу – туда, где его и вообще ничего нет.
Рассчитывать на ответ не приходилось, но когда знаешь человека так хорошо, его вполне можно сочинить самостоятельно. Впрочем, лучше не надо, а то снова поругаемся. А ссориться с мертвым – это уже ни в какие ворота. Безумие должно приносить радость, иначе зачем оно нужно вообще.
Подумал: «Хорошо однако я провожу пятничный вечер». И вышел из дома быстрей, чем решил, куда отправиться. Впрочем, если бы размышлял до самой полуночи, результат был бы ровно тот же: некуда да и незачем, а значит, куда угодно и будь что будет. Даже если как всегда ничего.
Однако далеко не ушел. Буквально в воротах был пойман соседом – тем самым седым крепышом, претендентом на титул «самый обыкновенный человек в мире», которого поминал в письме. Никак не мог запомнить его имя, хотя оно было совсем простое; по крайней мере, точно короткое. Ладно, как-нибудь да зовут, не переспрашивать же в пятый раз.
– Опять! – драматическим шепотом возвестил сосед.
В его устах это означало: «опять барахлит компьютер». За два с небольшим месяца возился с горемычным соседским ноутбуком уже четыре раза. Совет закопать это горюшко за гаражами и купить новый благоразумно придерживал при себе. Не каждому по карману столь радикальные жесты.
Впрочем, ему-то проблемы соседа были скорей на руку. Всегда любил возиться с техникой и втайне гордился своими познаниями в этой области, обширными, хоть и разрозненными. А еще больше – интуицией, позволявшей быстро найти причину неполадок. «Шаман!» – говорил в таких случаях Мишка.
Ох, если бы, дорогой друг.
Впрочем, на этот раз поломка обнаружилась сразу и, строго говоря, даже поломкой не была, просто кнопка включения запала, слишком деликатные прикосновения трепетно относившегося к технике владельца на нее не действовали, а стоило нажать посильней, и чудо свершилось, экран замерцал.
– Шаман! – восхищенно резюмировал сосед.
И этот туда же.
Обстановка в соседской квартире была предельно аскетичная. Минимум мебели на фоне белых стен. Стеллажи – те самые, функциональные, из IKEA – завалены книгами и журналами, зато других вещей нет вовсе. Видимо, убраны в здоровенный стенной шкаф-купе. Жил он здесь, похоже, один, что вообще- то автоматически исключало его из числа кандидатов на звание самого скучного человека в мире, которого, если по уму, следует выбирать исключительно из числа семейных граждан. Одинокие все с каким-нибудь прибабахом, тщательно скрываемым пороком, невидимой стороннему глазу тайной. Вот я, например, тайный поэт. Скорее всего, уже бывший. Но все-таки.
В общем, совсем заврался в этом своем дурацком письме. И не исправишь уже, отправлено. Впрочем, читать его все равно некому, так что ладно, сойдет.
– …С меня причитается, – решительно сказал сосед. – Вы пиво пьете? Я знаю одно местечко, где подают вишневое. Местного производства. Не бельгийское, конечно. Но до бельгийского ему на удивление недалеко.
Начал было: «Да что вы, не надо», – и осекся, услышав, как неубедительно звучит его отказ. Во-первых, вишневое пиво – далеко не худшее, что может случиться с человеком теплым летним вечером. А во-вторых, компания соседа вдруг показалась ему настолько приятней одиноких скитаний по городским барам, что заранее был готов смириться с обсуждением баскетбольной Евролиги, новостей из Фейсбука, цен на коммунальные услуги, или, к примеру,
