Стоя посередине лестницы, доктор Риз направил на нее пистолет и сделал глубокий вдох. Он отчаянно желал нажать на курок, лишь затем чтобы прекратить ее мучения и избавиться от той опасности, которую она могла представлять.
«Давай же!» – повелел он себе.
Но нажать не мог – не мог хладнокровно убить молодую девушку, пусть и осознавал, что для нее это было бы благом.
Хати снова выгнула спину, и он увидел, как поднялась кожа у нее на груди: паразит пытался выбраться наружу.
«У нас нет на это времени», – подумал он.
Но, конечно, все закончилось скоро.
28
ЛАБИРИНТ ЧУДОВИЩ
ДАТА: 26 ИЮНЯ 2179 ГОДА
ВРЕМЯ: 14.07
В самой гуще криков и пальбы Энн охватило странное спокойствие. Будто весь оперцентр перешел в параллельное измерение, и она осталась одна.
Билл Эндрюс и Стефан Грюнвальд, находясь на передовой, обстреливали чужих из плазменных винтовок. Двоих тварей разорвало на части. Их кровь плеснула Грюнвальду в глаза, и он с криком упал на колени. Подняв руку и прикрыв ладонью лицо, он закричал еще громче – кислота с глаз обожгла и пальцы.
Один из ксеноморфов схватил Билла Эндрюса и ударил его о стену – оглушив, не прикончив. Оставив на потом.
Те же, кто не стрелял, либо впали в панику, либо искали, чем бы дать отпор.
Энн подняла пистолет, сделала вдох, трижды выстрелила и отступила. Обернулась через плечо на детей. Ньют обнимала Кейси так крепко, что казалось, она вот-вот раздавит кукольную голову. Тим взял в руки экран монитора – единственное оружие, которое смог найти поблизости.
«Нет», – подумала она, и это слово отчеканилось у нее в голове.
«Нет».
Затем она заметила черный квадрат на стене у детей за спинами.
– Тим! Ньют! – крикнула она с надрывом. – Лабиринт чудовищ!
Она увидела, как они обернулись, как они поняли, что она от них хотела. Затем повернулась обратно в сторону криков и резни. Запах крови и страха настиг ее, будто грозовой фронт. Один из чужих навис над подругой Ньют, Луизой. Девочка завопила так громко, что крик показался признаком какого-то безумия, от которого она разрывала себе глотку, но потом чужой изверг свою липкую слизь ей в лицо. Девочка подавилась ей и умолкла. Дернулась всем своим тельцем и замерла, лишившись сознания от шока и страха.
Что-то внутри Энн надломилось.
– Оставь ее! – крикнула она, дважды выстрелив в чужого. Ее сердце наполнилось такой ненавистью, какую она даже не могла когда-либо представить.
Одна пуля расколола ему панцирь у виска, вторая – пробила дыру в нижней челюсти. Маленькая капля крови упала мимо Луизы, но сердце Энн замерло, когда она осознала, что именно ей уже почти удалось сделать.
Чужой повернулся и шагнул ей навстречу.
– Ньют! Тим! – крикнула она.
Пока остальные колонисты умирали, пока их утаскивали прочь, дети Энн стояли на месте и пытались докричаться до матери. Обернувшись, она увидела, что они вырвали решетку с отверстия, но остановились и звали ее пойти с собой. Боль на их лицах глубоко врезалась в ее сердце.
– Лезьте внутрь! – крикнула она и побежала к ним. – Лезьте скорее!
Тим подсадил Ньют к узкому проходу – слишком маленькому для тварей, – а потом полез вслед за ней.
Энн услышала низкое шипение. Она буквально почувствовала, что чужой добирается до нее.
«Расс, – пронеслось у нее в голове, – прости».
Она повернулась, прицелилась и выстрелила, прежде чем удар челюстей Чужого успел пробить ей лоб.
Ньют услышала, как брат крикнул что-то матери. Он вскарабкался в воздуховод, но затем оттолкнулся и стал выбираться обратно.
– Тимми, нет!
Она ухватилась за его футболку, но он вырвался и повернулся к ней. По его лицу текли слезы.
– Иди, Ребекка! – прокричал он. – Не жди!
Но она проследила, как он отвернулся, как он отбежал и нагнулся, чтобы подобрать пистолет, который обронила мать.
– Я спасу тебя, мама! – крикнул Тим.
Но он не мог ее спасти. Было слишком поздно. Слишком поздно для мамы. И слишком поздно для Тима.
