На что мне заявили в два голоса, что мой случай особый. Тут лучше подходила пословица: сила есть – ума не надо. Иначе говоря, мне только и следовало, что отработать десяток проклятий, чётко представляя, на что и на кого они направлены, а потом ими пользоваться просто по площадям или как можно ближе сойдясь с противником. Ещё вначале следовало придумать и запомнить для каждого удара пароль дезактивации.
Теоретическое обучение у нас заняло часа два, не меньше. Зато практика – всегда бы так! Хозяин замка выделил мне мраморный столик в углу кабинета, возле окна, и наш штатный маг стал конкретно советовать: что представить, как подумать, куда посмотреть, как внутренне собраться и с каким выдохом послать нужное проклятие. Насколько я помню, таблица умножения в пятилетнем возрасте мне далась намного сложней.
А тут уже с пятого или шестого раза моё проклятие «Что б ты заморозился!» подействовало. Столик покрылся инеем! Да таким глубинным, ядрёным, что прикасающиеся пальцы обжигало холодом. Потрогал я его чуток и прошептал: «Розился…» Тут же мрамор стал совершенно нормальной, комнатной температуры.
Больше всего от содеянного мною радовался Димон. Попрыгал на месте, вскидывая правую руку вверх и восклицая нечто бравурное и непереводимое. Очень похожее, кстати, на скандируемое болельщиками «Спартак – чемпион!». И судя по его эмоциям, плоды моих усилий того стоили. Не говоря уже о том, что сами плоды появились так быстро и без всякого напряжения с моей стороны.
– Теперь тебе только и надо, что соизмерять собственную силу, вкладываемую в словесный удар, – поучал он меня чуть позже, обучая попутно, как разделить проклятие на продольные течения и как этими течениями оперировать.
– Нечего там соразмерять! – орал из иного мира фантом хозяина замка. – Вали на полную, парень! Главное теперь – держи рот на замке, когда на своих товарищей обозлишься. Ведь порой пароль деактивации может и не успеть спасти.
Худо-бедно, но чаще здорово и эффектно у меня стали получаться вполне весомые удары невидимой силой. Выставленный на мраморный столик полузавявший цветок то сочился влагой, то вял иссушенный, то начинал менять цвет стебля и листьев при пожелании задохнуться или застыть парализованным. И наш энтузиазм рос и ширился до тех пор, пока я не вспомнил о конголезийском проклятии, доставшемся мне от нашего сержанта.
– Слушай, Димон! Есть у меня одно витиеватое проклятие древних племён, можно его попробовать швырнуть в этот столик?
– Ну-у-у… попробуй. А что оно обозначает?
– Бог его знает! Утерянный язык, тёмные люди… Когда передавали белым – не объяснили. Но уж больно забористым выглядит.
– Ладно, давай! – поощрил меня мой преподаватель, но сам всё-таки на всякий случай отступил ещё шага на два назад, прямо мне за спину.
Ну я и дал. Прокашлялся, взмахнул для пущего усиления эмоций в сторону столика рукой и прокричал:
– Чанга бригасса!
И еле успел закрыть глаза от летящего песка, мелкой пыли и разного мусора. Такое впечатление было, что горшок с цветком попросту взорвался!
Ещё только начав протирать глаза, услышал визгливые восклицания не то испуганного, не то обиженного хозяина замка:
– Что же ты творишь?! Тебя же Димон учил вначале сдерживаться!!! – Не он ли мне совсем недавно советовал «валить на полную»? – И вали-ка ты… из моего замка! Вандал!!!
Прятавшийся за мной, а потому не протиравший глаза Чайревик рассмотрел ущерб несколько раньше меня.
– Ну ты монстр!! – завопил он. – Ну ты – дьявол во плоти! Терминатор хренов! – И только с пятого предложения чуток опомнился: – Теодор, наверное, жалеет столик?
Ещё бы он не жалел! Ни столика, ни горшка, ни обоев в углу, ни декоративной панели, ни штукатурки, ни каменной кладки в стене на глубину где-то полуметра не осталось. Зияла этакая воронка от взрыва гаубичного снаряда, и тонкий слой пыли с песком покрыл всё помещение. А в дверях появился взволнованный и побледневший Эванджелин Брок:
– Чего это у вас тут стряслось?
– Да ничего страшного, – попытался я замять инцидент с порчей имущества, радуясь, что внук не слышит стенания деда. – Маленькая техническая неувязка.
– Ничего себе маленькая! – орал пострадавший владелец. – Ты меня бездомным хочешь сделать?..
Он не только это орал, много чего некрасивого, недостойного для солидного, убелённого сединами человека. Я даже пожалел, что вообще его когда- то по ошибке услышал. Но вслух остальным присутствующим только и сказал:
– Конечно, господин барон несколько расстроился…
Хорошо, что его внук не только на грохот прибежал.
– У меня всё готово, где там дед? – Я попросту ткнул в ту сторону пальцем. – Давай, пошли. Будем укладывать тебя в ванну, в контур тела.
– О-о! – Димон оживился от предвкушения ещё одного зрелища. – Сейчас мы увидим обряд поднятия мертвеца и слияние его с привидением?
– Ничего мы пока не увидим, – ворчал академик от некромантии, устремляясь в лабораторию. – Вначале надо, чтобы тело несколько срослось с духом. На это уйдёт часа два, не меньше… Мы даже пообедать успеем.
Семенящий между нами старикан разволновался, тут же забыв о нанесённом ему материальном ущербе, и уже совсем по-иному, с заискивающими нотками стал меня упрашивать:
