на место до полудня, если прекратишь спорить и начнёшь подчиняться!
Глатра злобно посмотрела на него.
— Я…
— …не можешь назвать ни одной весомой причины не спуститься в королевский склеп, чтобы проверить утверждения Вангердагаста, — твёрдо сказал король. — Посему, госпожа Глатра, я даю тебе твёрдый приказ так и поступить — тебе следует освободить королевского мага и лорда печатей, если ты их найдёшь, и привести их сюда в целости и сохранности, чтобы я мог с ними побеседовать. Возьмёшь этих магов и всех верных драконов за моими дверями кроме Лонселя и Тариммона, которые останутся и будут меня охранять. Иди. Иди же. Разберись с этим.
Глатра поспешно согнулась в поклоне и ответила:
— Разберусь, ваше величество.
Вылетев из помещения, она огляделась, чтобы посмотреть, не угрожает ли существо–паук королю — но оно исчезло.
Глатра помешкала, но король бросил на неё холодный взгляд. Она поспешила к ближайшей лестнице.
Королевский склеп был далеко внизу.
— Д-дверь Трёх Дельфинов, — промямлил Нелд. — Теперь ты перестанешь меня бить?
Мирт одарил его весёлой улыбкой и хлопком по спине, который едва не бросил конюха с сиденья на круп одной из задних лошадей.
— Ну конечно, — отозвался глубоководец. — Слезай и беги, и я не скажу королевскому магу про тебя ничего плохого. Рад был познакомиться, мастер Нелд, очень рад!
Нелд промямлил что–то недоверчивым голосом и совершил героический прыжок с козел на твёрдые булыжники Променада.
Мирт радостно махнул ему на прощание и заставил упряжку остановиться перед дверью Трёх Дельфинов.
На посту стояло четверо бесстрастных стражников. Они держали копья так, будто Мирта, экипажа и поднятой ими пыли здесь вообще не было.
Часовые плавно развернулись вперёд, чтобы любому покидающему дворец пришлось бы пройти между ними.
— Трое заключённых, — подозрительно начал голос офицера внутри дворца.
— У меня есть приказы, — раздался сухой ответ, затем тот же голос процедил собственные приказания. — Вперёд. В экипаж. Мой жезл наготове, не забывайте.
Из дворца, склонив голову, показалась Шторм Среброрукая в кандалах и свисающих цепях. За ней следовал лорд Делькасл, потом Амарун, также в кандалах. Позади них шёл боевой маг Трейсгар с жезлом в руках.
Шторм остановилась перед экипажем и стала ждать. После долгого промедления один из наружных стражников шагнул вперёд, открыл дверь повозки и спустил вниз пару ступенек. Она забралась внутрь, и за ней последовали два других пленника под хмурыми и подозрительными взглядами часовых.
Когда Трейсгар оказался в повозке вместе с ними, один из стражников присмотрелся к Мирту, затем рявкнул:
— Я тебя раньше не видел, и на тебе нет униформы! Кто ты такой?
Мирт бросил на него суровый взгляд.
— Спроси короля. Не забывай, что твоё низкое звание ограничит полученные ответы. И может оказаться ещё ниже после того, как ты закончишь с расспросами.
Трейсгар постучал изнутри по крыше экипажа, так что Мирт щёлкнул кнутом, прицокнул на лошадей и повозка тронулась. Его взгляд не отрывался от глаз стражника.
Пленники Глатры без всяких препятствий с роскошью отправились по Променаду — оказавшись за пределами её хватки.
На какое–то время.
Госпожа Делейра Трусильвер пребывала в скверном расположении духа. В таких случаях дуракам и тем, кто просто случайно мог стать причиной неудовольствия госпожи, лучше было убраться с глаз её долой и оставаться там. Хотя леди действительно была потрясающе красивой, стройной и элегантной, роскошные белые волосы контрастировали со сверкающими жёлтыми глазами, в ночи, подобные сегодняшней, в первую очередь запоминалась острота её языка и тяжесть выдающегося ума и характера.
Проще говоря, она правила особняком Трусильверов как тиран, и в столь–поздние–что–были–уже–ранними часы после её возвращения в свои покои госпожа Трусильвер словесно уничтожила двух родичей и нескольких слуг за различные глупости. Устав от необходимости отыскивать новые слова для упрёков, поводы для которых, казалось, окружали её со всех сторон, она снова вернулась в свои комнаты, распустив горничных и заперевшись внутри.
Убедившись, что на дверях есть не только замки, но и засовы, она задвинула их с прытью женщины вполовину моложе своего настоящего возраста. Движения Делейры были одновременно грациозными и величественными.
Когда последняя дверь была плотно заперта, оставляя ей в качестве путей добровольного отступления лишь окна, балконы и некоторые тайные проходы, леди Трусильвер повернулась и начала раздеваться, пересекая свою любимую спальню, сбросив свои изящные сапожки и затем расстегнув платье
