Она снова ожила, и этого было достаточно.
Королевский дворец и королевский двор были её домом; оба здания она знала лучше кого бы то ни было. Каждый сырой и давно забытый уголок погреба, каждый закуток с ведущим наружу окном — ах, совсем недавно наступила ночь — и каждый тайный проход. Так что ей легко было скользить незаметной, высокой и бесшумной тенью среди многочисленных колонн к проходу, который вёл к некой кладовой.
Она приближалась осторожно. Стоявший там страж обладал достаточной силой, чтобы легко её уничтожить.
Дверь, которая вела к проходу, стояла распахнутой, и часовых там не было… и поблизости тоже.
Своим мечом она растворила дверь пошире и на цыпочках прошла внутрь.
Там стояла тишина.
Было безлюдно.
Выглянув за угол, рыцарь смерти почувствовала, как поднимаются её брови.
Тарграэль сильно удивилась, обнаружив открытую дверь кладовой и абсолютно неохраняемый портал — в конце концов, это был путь изнутри и внутрь самого сердца кормирской власти, и восстановление его надёжности после Волшебной Чумы стоило жизни по меньшей мере семи боевым магам. Но рыцарь смерти не стала дожидаться неприятностей, тратя время на догадки и размышления. Она бесстрашно шагнула в сияние портала.
Другой конец портала — холодная, сырая и тёмная верхняя комната королевской башни в Марсембере, которую она помнила из далёких, далёких времён — тоже был безлюден.
Ну что ж. Неожиданности не прекращаются, подумала она.
Здесь стоял неудобный стул для часового, в углу находился закрытый ночной горшок, на крюках висели три фонаря, и…
Зеркало. О да, последний истинный рыцарь королевства сегодня ночью была особенно прекрасна. Чёрные доспехи и чёрный меч с серебряной кромкой, непокрытая грива её длинных волос, скорее белых, чем седых. Волосы обрамляли лицо с тонкими чертами, обтянутое такой же белой кожей, хотя на щеке росло пятнышко плесени…
Тарграэль пожала плечами, улыбнулась своему отражению. С плесенью или без, лицо оставалось всё таким же жестоким.
Она полюбовалась собой ещё мгновение, уперев руки в бёдра, чтобы проверить, не разгневается ли Мэншун.
Но он, казалось, не заметил — его внимание ослабело ещё сильнее. То, чем он был сейчас занят, похоже, было ему куда важнее.
И это могло оказаться тем самым шансом, в котором она так нуждалась.
Размышляя, успеет ли она добраться до Вуали Ильдула прежде чем Мэншун поймёт, что она задумала, Тарграэль с мечом в руке нырнула в открытую арку, под которой, знала она, прошёл юный Гонтур.
— Но он один из наших магов, — прорычал солдат где–то впереди. — Он отправится в арсеналы, где они хранят магию, так? Не вниз, в доки, как какой–то вор!
— Поэтому юный Гонтур и носится туда–сюда, как испуганный цыплёнок, — отозвался другой дракон. — Он оставил нас здесь, чтобы убедиться, что Мрелдрейк не схватит что–нибудь и не вернётся к порталу, чтобы попасть обратно во дворец.
— Ха! Это последнее место, куда я бы направился, если бы Глатра висела у меня на хвосте! Но всё же разделять силы почти так же глупо. Разве они не учат боевых магов здравому смыслу…
— Хорошо сказано, солдат, — прошептала Тарграэль, когда её меч перерезал ему горло. — Я почти жалею, что пришлось тебя убить. Но — как вы оба прекрасно знаете — приказы есть приказы.
Оттолкнув пошатнувшегося, умирающего воина в сторону, она рубанула его товарища и на мгновение она увидела испуганное лицо противника за вспышкой искр, рассыпавшихся, когда он отчаянно отбил её клинок своим.
— И кто же ты, верный дракон? — царственно поприветствовала его она. — Салдар или Таллоувуд?
Солдат уставился на неё.
— Ты знаешь..?
— Слишком многое, боюсь, — ответила Тарграэль, отбивив его оружие своим и ударив его по горлу ребром свободной ладони.
Падая, мужчина всхлипнул, пытаясь втянуть в себя воздух. Она обрушилась на него сверху, вдавила оба колена ему в живот, и принялась безжалостно рубить своей сталью. Его клинок вылетел из онемевшей руки, и она уколола своим мечом его шею и подалась вперёд, очутившись с драконом лицом к лицу.
— Как тебя зовут?
— С-салдар, — выдохнул он.
Она улыбнулась, будто игривая любовница, поцеловала кончик его носа и промурчала:
— А как звали твоего друга, которого я прикончила первым?
— Таллоувуд, — сглотнул он.
Тарграэль перерезала ему горло.