Губы Глатры сжались плотнее, и она сделала шаг к толстяку на подоконнике.
— И ты видел, как он приказывает этим призракам? Призывает их?
— Нет, — радостно сказал Мирт, повернувшись обратно, чтобы ответить с набитым полупережёванной говядиной ртом. — И нет.
Глатра сделала ещё шаг.
— В Кормире, — сухо проинформировала она, — людям, как правило, хватает приличия, чтобы говорить с боевым магом с чем–то более напоминающим уважение.
Мирт сдвинул мясо во рту за одну щёку и ответил:
— А в Глубоководье я привык разговаривать с гневными женщинами, когда мы вдвоём были комфортно раздеты и делили постель, вино и трапезу. Во время моих прежних визитов в Кормир старый Азун обычно делил со мной бутылочку, а может и шесть бутылочек, и говорили мы с ним за добрым горячим ужином, задрав ноги на стол. Но я понимаю, что после его смерти королевство пришло в лёгкий упадок, а все глухие захудалые местечки на краю мира берегут свои собственные мелкие традиции, поэтому не буду слишком строг. А ты?
Позади Глатры раздались приглушённые смешки. Она не стала оборачиваться, чтобы посмотреть, кто смеётся.
— Я могу убить, подчинить магией или бросить тебя в темницу прямо сейчас, — спокойно заявила она.
Мирт поднял жирный палец.
— Поправочка. Ты можешь
Он проглотил говядину во рту, проинспектировал значительно уменьшившуюся ногу в поисках лучшего места для своей следующей атаки, и мягко добавил:
— Я парень, который победил двух разгневанных благородных лордов Кормира в особняке одного из них — несмотря на пару призраков синего пламени и относительно небольшие груды зачарованных предметов, которые они носили на себе и которыми размахивали вокруг. Возможно, тебе захочется помнить об этом.
— О, несомненно, — тихо сказала Глатра, дав волшебникам позади неё знак приблизиться.
Мирт наградил её полным отвращения взглядом.
— Подруга, я
Глатра застыла на миг, затем задрожала от ярости и распрямила спину.
Мирт с интересом взглянул на неё. Теперь и вправду казалось, что её растили в конюшне, и она обиделась на упоминание об этом.
Это должно быть здорово.
Если он выживет.
— Ты действительно думаешь, что они до сих пор не поставили новых часовых охранять эту дверь? — поинтересовалась Рун.
Шторм пожала плечами.
— У тебя есть план получше?
Рун моргнула.
— Ты права.
— Я так понимаю, вы, хм, позаботились о часовом здесь в прошлый раз? — пробормотал Арклет. Когда девушки кивнули, он осторожно добавил:
— Можно провернуть всё иначе. Совет сейчас… уже не проходит, а вместе с вами есть я, и я — наследник благородного дома.
— Я бы не рассчитывала на тёплый приём, — предупредила Шторм, — учитывая всех лордов, что бегают вокруг, размахивая своими мечами и призывая к измене. Конечно, мы с Рун не похожи на волосатых и мощных телохранителей, но…
Несмотря на её осторожные слова, походка Шторм была беззаботной и лёгкой, когда она подошла к двери высокого дома за королевскими конюшнями. Дом был слишком маленьким, чтобы считаться особняком, в отличии от трёх зданий, окружавших его и упиравшихся в конюшни, но его парадная дверь была достаточно крепкой и массивной, чтобы помешать войти, если никто не ответит на стук.
Никто не ответил, и Шторм повела их тем путём, которым они с Рун уже прошли раньше, вокруг сада к боковой двери. Та была закрыта, но открылась, когда она повернула кольцо на двери, приглашая их в ту самую спокойную, безлюдную тишину, которую они уже видели раньше. В этот раз на полу не лежало бесчувственного волшебника, и Мирт не улыбался над его телом, но горшок, которым он воспользовался тогда, стоял на столе в конце помещения.
Шторм подняла руку, призывая не шуметь, и встала неподвижно, прислушиваясь. После нескольких долгих, терепливых вдохов, она переступила порог и остановилась, снова прислушавшись.
Тишина. Она быстро зашагала вперёд и спустилась по ступеням вниз, направляясь к заднему погребу и туннелю под конюшнями, который вёл во дворец.
— У них по–прежнему могут висет здесь заклятья сигнализации или слежки, — предупредил Арклет, — даже если мы ничего не заметим.
