отпустили.
И вот именно в этот момент Доминика прорвало:
— Какого проклятого тумана ты туда полезла? Я чуть с ума не сошел, когда увидел тебя на дереве, ты чуть не свалилась…
Я осторожно встала ногами на землю, отстраняясь от оравшего мужчины, чтобы осмотреть собственное тело, начавшее ныть и зудеть сразу, как только «заморозка» страхом закончилась. Но он не выпустил меня из рук, заботливо поддерживал и одновременно «воспитывал».
— Там котенок сидел и громко мяукал. Я думала, он спуститься сам не может, вот и вопит, а он меня поцарапал, — помахала исполосованной рукой у Доминика под носом, — и сбежал…
— Надо было позвать меня или вызвать спасателей. Зачем сама-то полезла?! — разорялся он дальше. — А если бы ты не смогла удержаться? А если бы позвоночником… — Дальше шелон хрипел от переизбытка эмоций. — А если бы головой об землю… Эва, у меня сегодня чуть сердце не остановилось!
— Я сама чуть от страха не умерла, — не обращая внимания на гневные крики, вяло пожаловалась я, чувствуя себя в его руках уютно и комфортно и не спеша выбираться из надежных объятий. Шмыгнула носом, вытерла слезы и пощупала лоб. — И головой ударилась, думала, уже о землю, а потом снова вниз…
— Где? Покажи, где ты поранилась? — приказал шелон, одновременно откинув волосы с моего лба. Внимательно осмотрел шишку, болью отозвавшуюся под его осторожными пальцами. — С головой все в порядке, к счастью.
Я недовольно втянула воздух через зубы и отвела его ладонь. Вытянула свои руки, повертела ими, оценивая царапины и ободранную кожу, потом покосилась на ноги и пробурчала:
— Вот, и колени тоже.
— Ребра, ребра целые, Эва? — блеснув глазами, подключилась к нему Ясмина, наверняка видевшая во всех подробностях, как я «пересчитала» ветки, и распорядилась: — Давай положим ее на покрывало.
Дальше они действовали в четыре руки. Кроме того, выспрашивали и заставляли считать пальцы. Перещупав все мои конечности, Доминик бесцеремонно задрал на мне майку по самую шею и начал невероятно нежными касаниями проверять, нет ли переломов.
Я прошипела пару раз: синяки, конечно, выступят, но, заметив, что после проверки спасатель с невероятным облегчением выдохнул, тоже расслабилась:
— Кажется, морально я пострадала больше, чем физически.
Доминик поглаживал мои ребра под грудью, но его взгляд остановился на полушариях, спрятанных за лифом купальника. И выглядели мы с ним сейчас слишком уж интимно, тем более краем глаза я отметила еще двух «зрителей», помимо Ясмины. Кажется, я даже покраснела под еще сильнее потемневшим взглядом шелона.
Тем временем его большие чуткие пальцы прошлись по нижней части груди, зачем-то забравшись под купальник. Но уже в следующий миг его ладони неохотно скользнули по моему телу вниз, медленно, чувственно, оставляя на моей коже горячий след. Мужчина будто бы пометил мое тело, предупредил, что расстается ненадолго.
Я опустила край одежды, которую еще несколько секунд назад помогала придерживать, пока меня обследовали, а на мой сжатый кулачок легла большая твердая ладонь Доминика. Мы молча смотрели в глаза друг другу, не в силах разорвать невероятно чувственный плен, пока я не почувствовала, что легкие заболели, потому что, оказывается, сдерживала дыхание. А уже в следующий миг он мягко привлек меня к себе, зарываясь пальцами в волосы на моей макушке, поглаживая по спине и продолжая сетовать:
— Тебя ни на минуту оставить нельзя — постоянно влипаешь в неприятные ситуации…
— Я больше не буду, — попыталась убедить его.
— Ник, может, познакомишь со своей прекрасной… соседкой, — у меня за спиной раздался хриплый баритон.
— С двумя! — добавил другой мужчина.
Я медленно обернулась на двух крепких незнакомцев с сияющими магией глазами и Ясмину, одобрительно глядевшую на моего спасителя.
Доминик поднялся и помог мне встать, затем представил:
— Знакомьтесь, моя подруга — Эвелина Кыш. А это ее подруга и коллега — Ясмина Лали.
— Наверное, вы уже все выяснили о нашей общей теперь подруге, — заметила Ясмина.
— Когда у мужчины самые серьезные намерения, он должен хорошо подготовиться к любым трудностям, — весело заявил невысокий крепыш, спасая друга от необходимости оправдываться, протягивая Ясмине руку: — Эдуард Мейресс.
Парень явно намеревался пофлиртовать с ней. Мне он дружески тепло улыбнулся, но руки не протянул, чем немного уязвил. Но в следующий момент дошло, что в объятиях Доминика я оказалась словно отрезанной от остальных. А собственнические инстинкты шелонов всем известны. Мейресс просто не стал добавлять и так, мягко говоря, взволнованному другу, снимавшему меня с дерева, неприятных моментов. В окружающем пространстве еще хорошо ощущалось напряжение магии шелона, словно что-то искрило — опасное и нестабильное.
