Школа Делавеля. Чужая судьба

похлопав ресничками, «покаялась»:

— Прости, но мы не успели место моей дислокации обговорить, пока ты свои семейные обязанности будешь выполнять. Я испугалась, вдруг эти дурно воспитанные жадные люди меня затопчут тут ненароком.

Стейнар качнул головой, затем ухмыльнулся, а потом и вовсе расхохотался.

— Пошли! — резко успокоившись, заявил он, проверив, что грабители с воплями разбежались, скрываясь от насекомых.

— Куда? — не поняла я.

— Заклинание распадется к вечеру, не раньше, — мрачно констатировал он. — Сам с себя я его не сниму. И уверен, что ты вряд ли сможешь лететь со мной на руках. Так что придется ножками по лесу топать. — Последнее он произнес с ехидцей, видно, в отместку.

— Пешком так пешком! — беззаботно картинно пожала я плечами.

Подхватывая наши котомки, Стейнар выдал мысль:

— А знаешь, в том, что ты бывшая курсант военной школы, есть свои преимущества.

— Какие? — с недоумением спросила я.

— Марш-бросок по лесу тебя не слишком напугает или утомит. И вечером у тебя не будет повода отказать мне в супружеском долге!

Я зло посмотрела на чересчур практичного мужчину и прошипела:

— Знаешь, что…

— Да знаю, знаю! Я не подарок, но честно предупреждал о похотливости драконов, — весело оборвал меня слишком порядочный муж, тут же облапив.

* * *

…Напротив меня, за дубовым столом, подперев ладонью голову, сидел мой папа в красных холщовых гитанах и внимательно смотрел на меня глазами, так похожими намой. Яркие лучики солнышка, проникавшие в окно и нежно касавшиеся его золотистой макушки, подсвечивали желтую с зелеными крапинками радужку. Красивый у меня папка! Только грусть и сочувствие, отражавшиеся на его лице, и особенно в глазах, встревожили меня.

— Знаешь, Мякун сказал мне нечто странное, — тихо, словно издалека произнес отец.

Мне происходящее показалось знакомым, уже пережитым и… пугающим.

— Что конкретно? — в страхе спросила я.

— Он сказал, что твоя судьба — это война! Нету твоей любви в этом мире.

Сердце оборвалось, паника затопила с головой. Как же так? Я через столько прошла, а меня снова лишают права любить и быть любимой? А как же Стейнар? Я же встретила его, и он меня любит, я знаю, я чувствую…

Отец замерцал, как иллюзия, и продолжил:

— А потом, когда Жучара на минутку вышел из комнаты, Мякун шепотом добавил, что, если ты любви хочешь, искать ее нужно в другом мире, а этот оставить другой.

Сердце зашлось в бешеном ритме, я схватила папу за руки и лихорадочно зашептала:

— Да-да, я оставила Атураш Мануле. А свою любовь я никому не отдам! Он только мой!

— … если ты любви захочешь, ищи ее в другом мире, а все, что в этом, оставь другой… — с укоризной вещал папа.

— Да мне ничего и не надо… Мне нужен только он… и его любовь… — чуть не плача, шептала я, с ужасом вспоминая одиночество и Атураш.