Он сделал жест рукой «продолжай», и мое сердце заколотилось. Дженкс наблюдал за ним, а?
— Айви? — позвала я, желая предупредить ее. — Ты здесь? — Было очевидно, что она была там, и я захромала по коридору. Была тонкая трещина света, текущая из-под ее двери, и я посмотрела на Ала. — Почему ты здесь?
— Чтобы поймать тебя, когда ты упадешь. А ты упадешь. Это просто вопрос нахождения правильного рычага.
Щеголь.
— Айви? — снова позвала я. — Э, ты в порядке?
Затаив дыхание, я ждала, что-то тяжелое упало в комнате Айви. Безумных чертыханий не последовало. Это была Айви, я потянулась, и Ал мучительно дернул меня обратно к себе. Я боролась, чтобы убрать его руку с меня, останавливаясь, когда Айви закричала:
— Нет. Нина, нет! — Я колебалась, хватка Ала ослабела, когда Айви добавила, — Это Рейчел. Пожалуйста. Я скоро вернусь.
— Не уходи. Не оставляй меня. Нет. Нет! — выла Нина, отчаянная боль была в ее голосе. — О, Боже. Дай мне! — внезапно разбушевалась она. — Дай!
Я не могла двигаться, когда жесткие требования Нины перешли в душераздирающие рыдания. Всякая надежда на то, что было возможно, чтобы недавно умерший мог выжить с душой, умерла. Было ясно, что Айви захватила Нину, и Нина была не в своем уме. Все было разбалансировано, и ее вторая смерть была единственным способом снова восстановить равновесие.
— Кто бы ни сделал это проклятие, он был садистом, — прошептала я, и Ал убрал с меня руку.
Свет пролился в тесный коридор, когда Айви открыла дверь. Звук душераздирающих рыданий Нины потянул меня, когда Айви выскочила и закрыла дверь позади себя. Недавно умершие часто были непредсказуемы, когда их ум был реорганизован под подавляющими изменениями гормонов и инстинктов, в то время как тело боролось с умом, пытаясь убедить его, что оно все еще было живо. Голод обычно уходил, когда оригинальная аура была исчерпана к измеримому порогу. Но не поэтому Нина просила Айви вернуться большими задыхающимися рыданиями. Нина требовала не крови, она требовала свою душу.
Прислонившись к двери, Айви уставилась на меня черными, загнанными глазами, охладив меня.
— Ты не должна быть здесь.
— Этого не должно было произойти. — Я прохромала вперед, вытирая слезы с глаз. — Айви, мне так жаль, — выпалила я и обняла ее, когда она начала плакать.
Большие задыхающиеся рыдания сотрясали ее, и я прижимала ее к себе, шелковое ощущение ее волос стояло между нами. Мои собственные слезы текли от несправедливости всего этого, от конца ее надежды, что у нее с Ниной могло быть что-то нормальное, что у них могла быть жизнь, любовь, в одно мгновение им позволили момент счастья, прежде чем проклятие обошло полный круг и забрало все.
— Мне так жаль, — прошептала я, едва дыша.
— Она хотела, чтобы я убила ее, — прорыдала Айви, ее голос звучал приглушенно. — Она попросила меня, но я не могла этого сделать. Я не могла даже солгать ей и пообещать, что сделаю это.
— Все хорошо, — сказала я, и она отступила от меня, глаза блестели, когда Нина тихо плакала за дверью, которую охраняла Айви.
Айви вытерла глаза, выглядя более красивой, чем я когда-либо видела ее, даже если это было горе, которое сделало ее живой.
— Она умерла в машине скорой помощи по пути в больницу, — прошептала Айви. — Не было никакого способа остановить это. И я не могла закончить это. Когда она попросила медработника, я… я не позволила ему.
Она боролась с ними. Она расшвыряла их, вырубила с дикостью влюбленной, защищающей того, кого она любила.
Пытаясь улыбнуться, я вытерла слезы со щеки и фыркнула.
— Все хорошо, — сказала я, в животе завязался узел. — Я тоже не могла это сделать. Помнишь? — Я ненавидела их, ненавидела демонов за это. Из всех проклятий, которые я видела, шепот которых я слышала, разрушения от которых я наблюдала, это было полнейшее изнасилование надежды, уничтожающее людей через их любовь и страх, и оно было худшим.
Айви облизнула губы, безумные глаза посмотрели на меня, когда Нина рыдала позади закрытой двери.
— Я должна была убить ее во второй раз, но я так боялась, что ее душа будет потеряна навсегда, когда линии сломались, и ей больше не было места, куда можно было уйти. Нина была в порядке, пока ее душа не попала в бутылку.
Другой душераздирающий крик потери поднялся за дверью, когда Айви открыла руку и показала мне туманную бутылку, которую я дала ей. Стон Нины был так наполнен болью, что он заставил даже Ала поерзать. Или, возможно, он просто хотел рассмотреть ее поближе.
— Я должна была сделать это. — Рука Айви дрожала. — Я должна была. Я не могла позволить ее душе уйти в тот ад.
Я взяла руку Айви в свою, сжав ее пальцы на бутылке, прежде чем она выронила ее. Ее руки были пугающе холодными. Она опустила голову, и я снова притянула ее к себе, ненавидя демонов еще сильнее. Но небольшая мысль прошла под моим страданием. Айви использовала бутылку после того, как линии упали. Она работала силой Богини. Мистики свили ее, невидимые и незамеченные, моя тысяча глаз, которых я сама ослепила, это будет работать на меня.
