Несмотря на новый титул, Каушен не уделяла обязанностям наследницы должного внимания. Ее родители были здоровы, полны сил, давно правили королевством, и принцесса надеялась, что ей еще нескоро предстоит взойти на трон. Сейчас она была молода и хотела наслаждаться всем тем, что станет для нее недоступным в роли королевы.
Вскоре по двору поползли разговоры о том, что вместо того, чтобы учиться быть королевой, принцесса учится лишь развлекаться. Ей представили множество претендентов на ее руку и сердце, но Каушен всем отказала. При всех она вежливо извинялась, объясняя свой отказ молодостью или желанием получше узнать человека, прежде чем выбирать его себе в мужья. Но вечером, пока я расчесывала ее волосы, она говорила все так, как есть. Один был слишком светлым, а другой чересчур темноволосым. Парень из Фарроу хихикал, как девушка, а кавалер из Тилта ревел, словно осел. Этот был слишком тощим — все равно что спать со щепкой для растопки котла, тот — слишком массивным, того и гляди задушит в объятьях.
— Чего же вы ждете от мужчины? — осмелилась спросить я. Укол зависти кольнул моё сердце, но я постаралась скрыть свои чувства. У меня не было шансов удачно выйти замуж, а семейная жизнь наверняка отдалит меня от Каушен. После свадьбы моя жизнь сведется к округляющемся животу и жизни кормилицы, вечно беременной или занимающейся чужими детьми. Мне уже давно пора было выбрать себе мужа, но я этого совсем не хотела. Медленно и осторожно я водила черепаховым гребнем по черным волосам будущей королевы, наслаждаясь каждым движением. В моих руках было все, что мне нужно, поскольку я любила ее всей душой.
Обдумав мой вопрос, она улыбнулась.
— Не жду ничего, пусть они все уберутся вон! Я сделаю выбор сама, когда придет время, и выберу того, кто будет мне нравиться, ведь что может быть важнее? Я стану королевой, Фелисити! Королевой. Я буду править и сама принимать решения. А как мне научиться этому, если мне даже мужа выбрать самостоятельно не дают? Тем более сейчас, пока у меня есть ты, мне совершенно не нужен никакой посторонний мужчина в постели." Она засмеялась и повернулась ко мне с улыбкой, а я улыбнулась ей в ответ.
Благодаря объяснениям матери я знала: будучи девственницами, молодые дамы не отказывали себе в получении удовольствии, поэтому давно и охотно помогала своей принцессе, что нравилось нам обеим. Но будущая королева, как оказалось, думала совсем о другом. Она наклонилась к зеркалу, и морщина прорезала её лоб. "Вот только я совсем не уверена, что захочу делиться властью», — сказала она.
— Но как же наследник престола Видящих? — осмелилась спросить я.
— Когда придет время, уверена, кандидатов будет вполне достаточно, — небрежно произнесла она.
Я была удивлена, что она почти не задумывалась об этом. Конечно у нее были двоюродные братья, которые были прекрасно осведомлены, кто и в какой последовательности сможет унаследовать трон, если у Каушен не будет детей. Разумеется, герцоги будут требовать, чтобы королева в ожидании взяла супруга и дала жизнь наследнику. Но в данный момент я тайно радовалась тому, что она не хотела мужчину, потому что мне нравилось то, что было между нами.
Каушен исполнилось восемнадцать, потом и девятнадцать, но она так и не проявила желания выйти замуж. Её упрямство касалось уже не только ее личной жизни, но и распространялось на всех молодых женщин, которых она призывала жить свободно и вопреки тому, что могут сказать родители.
И, как поют менестрели, «король и королева всегда отвечали ей: конечно, милая Королева-в-Ожидании Каушен, так и будет», ведь они не могли ей отказать.
Я не опровергаю этого, но хочу лишь сказать, что Каушен была куда глубже, чем о ней говорят.
Накануне ее двадцатого дня рождения двор был крайне взволнован. Однако король Вириль и королева Кэйпэбл никого не желали слушать.
Ни герцога Берна, который предложил одного из своих сыновей, сказав, что "ребенка проще выносить будучи молодой и имея крепкую спину."
Ни герцогиню Фарроу, которая предложила одного из своих племянников, с заявлением, что «нужно удовлетворить страсть женщины прежде, чем она взойдет на престол, лучше будет править».
Ни герцога и герцогиню Тилта, которые предложили выбрать одного из их близнецов, сетуя, что престол имеет лишь одного наследника:
— Пускай она поскорее выйдет замуж и родит много детей, чтобы упрочить положение Видящих.
Ни герцога Шокса, у которого было шесть незамужних дочерей. Он изъявил желание, чтобы принцесса поскорее определялась с выбором.
— Тогда мужчины успокоятся и смогут обратить внимание на других девушек.
Лишь герцог и герцогиня Бакка хранили молчание. Герцогом Бакка был юный брат короля Стратеджи Видящий, и его имя отлично ему подходило. Герцогиня выжидала, внимательно следя за личной жизнью принцессы, и была убеждена, что если ее сыну Канни суждено надеть корону, он не станет жаловаться на ее тяжесть.
Я понимала все это и много раз пыталась обсудить с Каушен, но, несмотря на то, что мы обучались одинаково, она ничего подобного не замечала и считала, что я всего лишь сплетничаю. Я, та, что была ей ближе, чем сестра, и любила больше, чем все угодливые дамы. Она не прислушалась к моему совету поскорее выбрать супруга, чтобы не оказаться в ситуации, когда ее вовсе лишат возможности выбирать. И это огорчило меня, поскольку я думала, что она считает меня умнее.
Каушен продолжала быть невероятно упрямой, но я продолжала её любить.
Королева в ожидании не слушала никого ни в том, что касалось мужчин, ни в том, что касалось лошадей. Однажды летом в Баккип прибыл торговец из
