Бёртон подстрелил еще двоих работорговцев, потом, когда остальные арабы начали наугад обстреливать подлесок, отполз назад и расположился за переплетением мангровых корней, откуда мог видеть начало дороги в деревню.
В листве засвистели пули, достаточно далеко от него. Он отложил винтовку и вынул из пояса два шестизарядных револьвера. В поле зрения появились четыре араба. Он скосил их выстрелами в упор, потом опять поменял положение.
Медленно, отстреливаясь, Бёртон и его друзья отступали к деревне.
Рабовладельцы следовали за ними вслед, стреляя почти не переставая. Тем не менее, пока они не попали ни разу.
Тот же самый маневр выполняли Траунс и его команда по другую сторону пустой деревни. Им повезло чуть меньше — пуля прошла через предплечье Кришнамёрти, другая сорвала кусочек кожи с правой щеки Изабеллы Мейсон и оторвала ей мочку уха, но эффект был тот же самый: пруссаки продвигались к деревне.
Через несколько минут Бёртон был уже почти на конце тропинки, ведущей в деревню. Он три раза выстрелил и заполз под тамариндовое дерева, чьи опустившиеся ветви образовали замкнутое пространство вокруг ствола, и здесь он нашел Герберта Спенсера, неподвижно лежавшего в грязи.
Затрещала винтовка, полетели листья тамаринда и внутрь вполз Томас Честон. Увидев кучу африканских одежды, он присвистнул:
— Герберт? Мертв?
— Он не может умереть, — ответил Бёртон. — Он же заводной. И я, полный дурак, сегодня утром забыл его завести — и ключ находится в запасах!
— Обойдемся без него. Они почти здесь!
— Займи позицию, — сказал Бёртон. — Держись низко — похоже, дело начинает становиться очень горячим!
Он опустился на живот и, вслед за человеком из Скотланд-Ярда, пополз, извиваясь, через колючие кусты вперед, прикрываясь спутанной высокой травой. Пользуясь локтями, он добрался до края большой поляны, на которой находилась деревня. Честон лежал рядом с ним. Глядя из-за маленького куста акации, они старались понять, что происходит. Полицейский детектив взглянул на куст и прошептал:
— Нужно подрезать, стволу тяжело.
Выстрелы зазвучали со всех сторон, и они увидели, план Бёртона удался. Рабовладельцы вошли в деревню запада, а Траунс и его команда завлекли пруссаков с востока; и сейчас обе группы, убежденные, что перед ними находится враг, ожесточенно стреляли друг в друга.
— Сейчас мы должны лежать и ждать, — сказал Бёртон.
В поле зрения появились четыре движущихся растения, которые он видел в Мзиме; арабы закричали от ужаса, и осыпали их градом пуль из мушкетов. Бёртон отчетливо видел, что люди, сидевшие в цветках, получали одну пулю за другой, но на них это никак не сказывалось, пока одному из них не попали в лоб. Только тогда он поник, а его растение дико замахало отростками и повалилось на землю, превратившись в дрожащую кучу.
Следующие пять минут оба отряда яростно сражались, а королевский агент и его товарищи смотрели на них, скрытые окружающей деревню растительностью. Потом на мгновение выстрелы прекратились, и один из рабовладельцев крикнул:
— Мы не подчинимся бандитам!
В ответ один из пруссаков прокричал по-арабски:
— Мы не бандиты!
— Тогда почему вы напали на нас?
— Это
— Лжешь!
— Погоди! Прекратить огонь! Я хочу поговорить!
— Черт побери! — тихонько пробурчал Бёртон. — Мы не можем дать им договориться, но если один из нас начнет стрелять, они немедленно сообразят, что вмешалась третья сила.
— Это какой-то трюк, сын аллаха?
— Нет!
— Тогда скажи мне, чего вы хотите?
— Ничего, только чтобы нас не трогали. Мы идем в Занзибар.
— Тогда почему вы напали на нас?
— Я уже сказал тебе, мы этого не делали.
Бёртон увидел, что пруссак повернулся к одному из своих людей. Они немного посовещались, держа оружие наготове и не отводя глаз от арабов, некоторые из которых собрались на самой западной части поляны, а остальные скорчились за хижинами туземцев.
Через несколько мгновений пруссак прокричал:
— Докажите нам, что вы говорите правду. Положите оружие!
— И разрешить вам перестрелять нас?
