Верхом на раторне

Призрачные Земли, где некуда было идти, кроме как через Барьер. В Тёмный Порог. В Дом Мастера. Ей было тогда всего лишь семь лет.

В тоже время, чистокровные кендары, такие как Марк, никогда не были шанирами. Возможно, это делало их более терпимыми, чем уязвимых хайборнов.

Вот если бы с ней сейчас был Марк, вместо этого меркантильного полукровки — но она была не в состоянии обеспечить своего старого, доброго друга большим, чем Серода. Марку будет лучше вместе с её братом. Она задумалась, не предложил ли уже Тори старому воину место в своей общине. Марк имел на это все права, и никто не заслужил этого больше, чем он. И всё же…

Потеряла, снова подумала она, с внезапно нахлынувшим одиночеством. Потеряла Марка, Тирандиса и Тай- Тестигон и вот я здесь, никому не нужная.

Затем она дала себе мысленную затрещину. Серод был прав, забери его тьма. Ничто её не остановит, ни отчаянье, ни потери, и уж конечно не здравый смысл. Это была новая жизнь. Она опять начала всё сначала, как и много раз до этого, и будет продолжать поступать так снова и снова, пока не добьется своего.

Замок заскрежетал. — Ну вот.

Скрепя петлями, дверь медленно ушла внутрь. Из мрака комнаты пришёл поток горячего воздуха — Хаааа… — и нити паутины вплыли в холл. Вместе с ними пришел острый едкий запах, усиленный в восприятии Джейм через чувства Жура. Только наткнувшись на противоположную стену зала, она поняла, что отскочила назад. Барс тоже отступил, а затем повернулся, сжался и вспрыгнул ей на руки. У неё чуть не подогнулись колени. Почти полностью взрослый, он был уже слишком тяжёлым для неё.

Рута и Серод смотрели на неё с широко раскрытыми глазами.

— Ну и запах… — сказала Джейм, неистово чихая.

— Какой запах? — спросила Рута, слишком заинтригованная, чтобы отвести глаза.

— Комната затхлая, — нетерпеливо сказал Серод. — Вот и всё. Ты. Освети покои моей леди.

Рута скорчила ему рожу и исчезла внутри.

— Что такое? — прошипел Серод.

— Я… не знаю, — ответила Джейм, пытаясь сместить вес барса, чего у неё не получилось… совсем.

Внутри, сталь заскребла по кремню, и свет свечи выпрыгнул в коридор. Рута сдавленно вскрикнула. Джейм, не раздумывая, столкнула негодующего барса и проскочила мимо Серода в комнату.

Кадет застыла в первой из трёх комнат, держа свечу и с изумлением оглядываясь. Низкий покой был полон тяжёлой мебели, угрюмой и нечёткой под тонкими покрывалами: массивное кресло рядом с камином, стол, мельком замеченная в просторной соседней комнате большая мрачная кровать, её стеганое покрывало скомкано и вздулось.

— … хаа-ххаа-а… — вздыхали открытые отдушины ведущие в зал тлеющего железного дерева тремя этажами ниже. Когда анфилада комнат выдыхала в холл, её горячее дыхание волновало стены и потолок, которые были окутаны чем-то белым, полупрозрачным и бледно светящимся.

— Фу, — сказал Серод, заглядывая внутрь. — Опять пауки.

— Я так не думаю, — ответила Джейм.

Она быстро нагнулась, опасаясь волосков, которые плыли вниз на неё, как будто слепо нащупывая лицо. Она заметила, что не все они были скручены в одиночные пряди, некоторые имели вид полых бескостных пальцев, сливавшихся выше в дряблые рукава. Стены и потолок анфилады комнат были увешаны гирляндами перепутанных иллюзорных форм, плавающих в мерцающем свете. Взволнованные горячим дыханием отдушин и тягой из открытой двери, они, казалось, вяло хватали друг друга под потолком комнаты.

— Осторожнее, — сказала она, касаясь руки Руты, чтобы та опустила свечу. — Не хватало только от нечего делать спалить весь замок.

Серод фыркнул.

Они все почувствовали необходимость говорить тише, за исключением Жура, который заглядывал в комнату из зала и тревожным чириканьем звал Джейм на выход. Поскольку она не обратила на него внимания, он прокрался внутрь и прижался к её ногам. Через мгновение Серод в спешке присоединился к ним, всколыхнув при этом море призраков наверху.

Джейм ослабила воротник, чувствуя, как вниз по шее стекает пот. Жару она не любила. Что же касается этого запаха… Хотя он отчасти исчёз под наплывом свежего воздуха, она всё ещё могла почувствовать его в глубине своей гортани, похожего на острую застарелую боль. Затем, она поняла, что это такое.

— Рута, как долго тёмный червяк свободно бродил по Тентиру?

Кадет с изумлением на неё посмотрела. — Как ты… кто тебе сказал…

Другая жаркая комната, другой дом с ползающими чудовищными тенями…

— Сенетари, т-ты меня отравил.