всё-таки помнит, как Дружок с криком, пошатываясь, ринулся прочь и как пронзительные вопли Земляной Женщины затихали вдали. Да, они пропали. Её когти были выпущены и окровавлены. Не понимая, что делает, она вцепилась в бок мерина, пытаясь не дать себе упасть. Не удивительно, что он понёс.
Итак, осталась раскрашенная кобыла.
Джейм оглянулась по сторонам как раз вовремя, чтобы увидеть, как та несется прочь через луг, рядом с ней бежал Мер-Канти, схватившись за её гриву. Как красиво он двигался, едва касаясь травы, ветер-дует Сенетари в самом изящном исполнении. Прямо перед тем, как они растворились в сгущающемся полумраке, он плавно скользнул на спину кобылы.
Джейм стряхнула своё ошеломлённое удивление. — Подожди! — закричала она, с трудом вскакивая на ноги. — Вернись!
Но он тоже исчез.
Мир по-прежнему был серым и, к тому же, продолжал темнеть. Теперь пепел падал очень густо, подобно горячей, грязной метели, воняющей серой. Джейм стащила с себя куртку и накинула её на голову. Импровизированный капюшон вместе с её распущенными волосами защищал глаза, но теперь видимость была ограничена несколькими футами спереди. Затем на ослепительное мгновение небо расколола молния в сопровождении треска грома. В последовавшей за этим оглушающей темноте, её настигла паника, пришедшая не через её собственные чувства.
— Жур! — закричала она и, не подумав, сделала глубокий вдох наполненного пеплом воздуха, чтобы позвать снова. Когда её судорожный кашель прекратился, она попыталась дотянуться до барса своим восприятием шанира, но ответа не было.
Пропал. Ушёл.
Это ничего не значит, твердила она самой себе. Связь между ними частенько распадалась как раз в самые неподходящие моменты. Но что он сейчас делает в этом сгущающемся кошмаре? Свернулся в клубок на покрытом пеплом берегу и ждёт пока она не найдёт его или пока шторм не утихнет? Шанс на первое крайне мал, разве что она об него споткнётся. Если второе, он может погибнуть. Дальше будет только хуже. Она это знала.
Коварный шепот, принесённый беспокойным, переменчивым ветром. Кто или что говорил с ней, если не её собственное чувство вины?
— Нет, — сказала она, не обращая внимания на горький пепел во рту, иссушающий ей горло.
Но, что если это правда?
Как будто на зов, в вихре дыхания отдалённого огня к ней явились мёртвые: Санни[58], волочащий за собой свою содранную кожу; Принц Одаллин, безвинно расплавляющийся в лужу искаженной плоти; Тирандис, улыбающийся на своём погребальном костре. Из-за неё они все стали пеплом. И, как пепел, они вернулись.
— Если я должна стать Разрушающим, воплощением Белого Ножа, — сказала она Земляной Женщине, — Я сделаю то, ради чего была рождена, разрушая то, что д
— Нет, — повторила она снова. Помигай посильнее, и они исчезнут. Это всё трюки разума. Кроме того, как бы она ни сожалела об их смерти, это была не её вина.
Между ударами и треском молний серый мир был беспокояще тихим, одеяло пепла заглушало все чувства. В этой мёртвой тишине было слишком много времени для размышлений.
Это правда. Несмотря на всё её хорошие намеренья, вокруг неё всякое случалось. Даже самое её невинное действие могло стать камушком, брошенным в омут событий, круги от которого расходились далеко за пределы её контроля. Кроме того, далеко не все её действия были такими уж мелкими и непоследовательными, о чём свидетельствовала цепь руин, которую она оставляла на своём пути.
И всё же, здания вовсе не обязательно рушились или сгорали всякий раз, когда она в них входила, о чём она и сказала Тиммону.
Нет, но только по б
Почему все её бросили, и не один раз, а снова и снова? Почему они должны остаться, чувствуя, что она такое?
Это быстро привело её в чувства. — Подожди-ка минутку.
