— И кто же они?
— Ты знаешь. Харн, Бур, Рябина, может быть, даже твоя сестра.
— Отец всегда говорил, «Разрушение начинается с любви.»
Волвер задрал губу, обнажая острые зубы. — Когда ты так говоришь, я чувствую в тебе запах мёртвого. Будь собой Тори, а не кем-то другим. Особенно не им. И передай мои наилучшие пожелания своей сестре. — Он ухмыльнулся, внезапно целиком становясь волком. — Скажи ей, что я получил удовольствие от нашего совместного пребывания под постелью.
Затем он упал на все четыре лапы и побежал вдогонку за своей стаей.
Только когда все уже ушли, Торисен осознал, что краснолицый кендар не отправился вместе с ними в качестве части эскорта, как было приказано, а он по-прежнему не может вспомнить его имени.
Глава IV
1, 2-й день лета
Когда Джейм проснулась следующим ранним утром, на полу под грудой старых одеял, она сначала долго не могла понять, где находится. В Тентире, конечно, но вот где именно…
Она почувствовала тепло Жура у своего бока и потянулась, чтобы коснуться его роскошного меха. Он вытянулся во всю длину, громко урча, и уютно устроил голову на сгибе её локтя. Закрыв глаза в полудрёме
Комендант воспринял сообщение Торисена о том, что она остаётся, с поднятыми бровями, но только сухо сказал, — Я понял. Очень хорошо.
С другой стороны, Тиммон глазел на неё до тех пор, пока она не накинулась на него, — Ты на что уставился?
— Я не уверен, но мне кажется, что мне это нравится. — Затем он послал ей такую ослепительную улыбку, что она моргнула.
Торисен подождал, пока Ардет окончательно успокоится, новое снадобье нейтрализовывало эффект предыдущего, и потребовал свою лошадь. Сумеречная Скала, замок Даниор был в добрых двенадцати милях к югу. Ни он, ни Шторм практически не отдохнули этой ночью, но он явно очень хотел отправиться в дорогу до того, как Ардет очнётся.
— Ради Троих, — тихо сказал он ей, отбывая, — не выставляй нас обоих дураками.
— Сделаю всё, что смогу, — ответила она, что было честным, но едва ли ободряющим ответом.
Джейм обдумала своё положение.
Вновь присоединившись к своему народу прошлой осенью, она не знала чего ожидать в будущем, кроме воссоединения с её братом-близнецом Тори. То, что он оказался, по крайней мере, на десять лет старше её, благодаря более медленному течению времени за Тёмным Порогом, стало для них обоих неприятным сюрпризом и привело бы к значительным осложнениям, если бы кто-нибудь об этом догадался.
Сразу же после её неожиданного появления у Водопадов, Тори оказался под интенсивным давлением на заключение контракта с ней со стороны Каинронов и Ардетов, двух наиболее могущественных домов, конкурирующих между собой за господство над Кенциратом после Норфов. То, что она сказала Сероду, было правдой: из-за роли Джеймсиль Плетущей Мечты в Падении, большинство лордов считали женщин хайборн своих домов годными только для размножения и заключения политический союзов. Для Джейм это означало или одного из порочных сыновей Калдана или Ардета Дари, чьё дыхание напоминало гнилого угря (по утверждению его отца) и которому ни одна женщина не возражала дважды.
Она потратила б
Больше того, если у неё или Тори будет сын от кого-то из другого дома, этот мальчик станет первым не чистокровным Норфом на посту верховного лорда в истории Кенцирата. Это безнадёжно нарушит равновесие власти, возможно фатально.
Кенцират уже сейчас опасно близок к потере своей идентичности. Некоторые, вроде лорда Каинрона, открыто заявляют, что даже не верят в древние рассказы. Они называют их ложью Певцов и действительно песня и история, вымысел и факты переплелись с течением времени в единое целое. Только кенциры, живущие около Барьера с Тёмным Порогом — Мин-Дреары из Высокого Замка, например, или люди Джейм и Тори в изгнании в Призрачных Землях — абсолютно не сомневались в том, что их древний враг только выжидает подходящего момента.
Возможно, мерикиты холмов тоже осознали опасность, поскольку они жили ближе к Барьеру, чем любые кенциры Заречья, кроме Мин-Дреаров.
Мысли Джейм плавно скользнули к Кануну Лета в руинах Киторна — как будто это было только прошлой ночью? — когда она стала участником
