Глава X
41, 42-й день лета
Кто-то кричал.
В течение расплывчатого момента, ещё в полусне, Джейм подумала, что возможно это она сама.
Ей снова снилось, что она сидит у очага в перегретых покоях лордана, выпивает и пьяно хохочет вместе с этим хитрым Рандиром, Роаном. Слуга пошёл позвать дорогого маленького Гангрену из общей спальни внизу. Ожидание шевелилось в её животе и ниже. Прошло так много времени с тех пор, как она предавалась удовольствиям в старых добрых полночных забавах с её дорогим младшим братцем. Бедный дурачок верно думал, что он в безопасности здесь, в училище.
Нерешительные шаги, и вот на пороге застыл, с двумя стражами по бокам и с выражением болезненного ужаса на лице, молодой Гант Серлинг. И в то же время, из его глаз смотрел кто-то ещё, также как и она выглядывала из глаз Грешана. Трое, Торисен.
Затем пришёл разбудивший её вопль, но он исходил не от них.
Снизу, Джейм услышала голос Ванта, переходящий в раздражённый крик. Она схватила первое из одежды, что попалось под руку, длинную рубашку и натянула её, скатываясь вниз по центральной лестнице на второй этаж, вместе с летящим впереди Журом.
Общая спальня делилась на две части. Слева, лицом к квадрату, были личные комнаты десятников. Справа, каждый отряд спал в своей небольшой спальне из парусины, что больше походило на ночёвку в палатках, за исключением того, что днём перегородки складывались вдоль стен. В горячую летнюю ночь, вроде этой, Джейм ожидала, что они останутся убранными, чтобы поймать любой случайный глоток прохладного воздуха. Однако, кендары очевидно страдали от высоких температур гораздо меньше хайборнов, за что она им позавидовала. Вот если бы пошел дождь!
Пробираясь через лабиринт из парусины, попутно вытащив свои длинные чёрные волосы на свободу из рубашки и позволив им свободно свисать за спиной, Джейм слышала сонные голоса, всё громче и громче протестующие:
— Только не снова.
— Дай нам поспать, а?
— Кто-нибудь, пожалуйста, заткните ему рот грязным носком.
Внезапно, между раскачивающейся парусиной появилась мрачная, взъерошенная голова. — Нельзя ли поосторожнее… ой!
— Возвращайся ко сну, — сказала ему Джейм и продолжила движение в направлении шума голосов. Он исходил из отделения рядом с южным камином, почётное место, занятое её собственной десяткой.
— Если ты не можешь самостоятельно сдерживать свои мерзкие кошмары, — сказал Вант с видом еле сдерживаемой ярости, — то отправляйся домой. Нам здесь не нужны, такие как ты.
Он говорил с новым кадетом, Ниаллом, который сидел на своей постели плотно сжав колени под подбородком. Тонкий и тихий днём, при свете свечи он выглядел костлявым призраком, и он дрожал. Остальная часть десятки Джейм собралась вокруг него. Шиповник как обычно держалась сзади, отстраненная, но бдительная.
— Оставь его в покое, Десятка, — резко оборвала Ванта Мята, под одобрительное бормотание остальных. Она села на край кровати и обняла сгорбленные плечи парня. — Если бы ты видел то же, что и он, то ты бы, возможно, мочился бы в постель каждую ночь.
Прежде чем Вант смог на это ответить, они все заметили появление Джейм.
— В чём дело? — спросила она.
— Ничего, что требовало бы вашей заботы, леди. — Вант послал ей улыбку, больше похожую на оскал. — Простите за беспокойство. — Он повернулся назад к Ниаллу. — Что до тебя…
— Он в моей десятке, ты это знаешь. — Джейм проскользнула мимо него и уселась на ящик в ногах постели Ниалла, в то время как Жур залез под неё и начал радостно играть с чем-то, что он там нашёл. — Итак, что ты видел?
Поскольку кадет только тупо на неё смотрел, то ответила Мята.
— Леди, когда прошлой зимой остальные из нас пребывали в уюте и безопасности в гарнизоне Готрегора (включая тебя, десятник), Ниалл спрятался в телеге с провиантом и отправился на юг вместе с Воинством. В битве у Водопадов он служил посыльным. Мы не знаем точно, что он там видел — он нам не рассказал — но это должно было быть ужасно. Теперь он боится, что провалится в Тентире, из-за того, что не сможет справиться с ночными кошмарами. Он
