– Похоже, у вас было отличное детство.
«Ни один смертный не мог бы желать детства более счастливого, чем то, которое выпало нам. Что ж, я достаточно усладил твой слух историями нашего возмужания – не пора ли и тебе рассказать о себе?»
– Вряд ли мое детство покажется тебе интересным.
«Напротив, ты мне весьма интересна».
– Как девушка или как личность?
«Разве я не могу быть очарован обеими?»
– Гм, ладно. И о чем ты хочешь услышать?
«Почему бы тебе для начала не открыть мне свое самое сокровенное желание?»
Я рассмеялась.
– Зачем? Ты в свободное время подрабатываешь джинном на полставки и выполнишь полтора моих желания?
«Зря смеешься, принцесса. Мне доступна магия, рассеянная среди звезд, а это не пустяк. Ну же! Открой мне свои мечты, и я добуду все, чего бы ты ни пожелала».
Даже если бы я верила, что он может выполнить свое обещание, – чего бы я хотела на самом деле?
– Я хочу, чтобы Амон снова был здоров. Такое ты можешь исполнить?
Астен несколько секунд помолчал.
«Среди нас целитель – Амоз. Он сделает все, что сможет, едва пробудится».
– А у Амона вообще хватит сил его пробудить?
«Если нет, я ему помогу».
– Спасибо.
«Ты заботишься об Амоне».
– Да.
«Даже зная о его предназначении?»
– Конечно.
«Тогда он счастливец, что тебя встретил».
Я облизнула обветренные губы.
– А чего хочешь ты? Наверняка же какая-нибудь мечта греет тебя все эти тысячелетия в загробном мире?
«Я не осмелюсь выдать желание своего сердца, – ответил Астен после паузы. – Высказать его – пусть даже человеку такому понимающему, как ты, – значит отдать свою судьбу на волю космических ветров. Дерево, растущее у меня в груди, ветвится мириадами возможностей, но стоит выставить его на холод, как я осиротею и останусь опустошенным».
– Мне очень жаль, что вас постигла такая судьба. Должно быть, в посмертии ужасно одиноко.
«Мы есть друг у друга. И я благодарен уже за это».
Я почувствовала, что Астен впадает в тоску – состояние, в котором его было очень странно видеть, – поэтому решила переменить тему.
– Что ты любишь делать, когда просыпаешься? Ну, кроме как флиртовать с дамами. Амон сказал, что больше всего наслаждается пирами.
Астен рассмеялся.
«Да, у него вечно еда на уме. Мне же кажется самым захватывающим исследовать мир – то, каким он стал за время нашего сна. Я всегда любил отправляться в неизвестные места и находить там приключения на свою голову».
– Что ж, в последнюю тысячу лет мир изменился особенно.
«Расскажи мне».
– Я даже не знаю, с чего начать.
«Начни со своего города. Откуда ты родом? У тебя светлая кожа, но ты не похожа на гречанку или римлянку».
– Нет, я из Нью-Йорка. Это город в Соединенных Штатах Америки. Там пробудился Амон.
«Это далеко?»
– Ох… Через океан.
Я запустила пальцы в мягкие перья на шее Астена и принялась рассказывать все по порядку – начиная с того момента, как повстречала Амона в Метрополитен-музее. За беседой часы текли незаметно. Астен прерывал меня, только чтобы прояснить незнакомые слова, поэтому когда он внезапно начал снижаться над грядой невысоких холмов, я искренне удивилась.
«Амон говорит, мы на месте. Держись крепче».
