Астен ухватился за мое плечо.
– Он хочет сказать, что мы двое в порядке. На нас напали, но мы исцеляемся благодаря…
– Я хотел сказать вовсе не это, – перебил брата Амоз. – На самом деле наши раны…
– Не та тема, которую стоит сейчас обсуждать, – настойчиво продолжил Астен. – Это только вызовет ненужное беспокойство. Поверь мне, брат.
Амоз помедлил.
– Хорошо. Я доверюсь твоему суждению.
– Кто-нибудь из вас может объяснить нормально, что происходит? – спросила я.
– Пожалуй. Брат, ты исцелишь меня?
Амоз фыркнул.
– Как же иначе. Давай руку.
Я подвинулась, освобождая место для Астена, и «каменный мешок» наполнился гулким звучанием заклинания. Что бы ни делал Амоз, его магия подействовала быстро: кожа Астена снова начала светиться. Сперва она едва теплилась, будто разгорающаяся лампочка, но потом вспыхнула в полную силу.
– У тебя осталась вода, чтобы смочить тряпку? – глухо спросил Астен, не поворачиваясь ко мне.
– Конечно. Подожди минуту.
Доктор Хассан протянул мне платок, и я вылила на него оставшуюся минералку.
– Вот, – сказала я, протягивая тряпку Астену.
Тот взял ее, так и не обернувшись. Затем я услышала звук рвущейся ткани, и оба брата принялись вытирать лица. Щеки Астена до сих пор покрывала грязь, так что на них дорожки крови были не так заметны – а вот сияющая, как у младенца, кожа Амоза неприкрыто багровела кровоподтеками. Серые глаза блестели от слез, но я не заметила никаких видимых повреждений.
– Ну? Кто-нибудь может пролить свет ясности на эти загадки багдадского двора?
Амоз взглянул на Астена, и тот ответил таким тоном, будто кровоточащие глаза были для него обычным делом:
– Это просто еще один знак, что мы приближаемся к полнолунию и времени церемонии.
Я одарила его язвительным взглядом «ну-да-рассказывай-больше» и обернулась за поддержкой к доктору Хассану, но тот почему-то избегал смотреть мне в лицо. Прекрасно! Значит, они в сговоре.
– Если вы думаете, что я куплюсь на это дерьмо, то глубоко ошибаетесь, – процедила я. – Или, по-вашему, я наивная дурочка из Древнего Египта, которая верит каждому слову мужчин?
Амоз склонил голову и улыбнулся.
– За все века я не встречал ни одной женщины, которая безоговорочно верила бы мужчинам. Мой опыт, наоборот, подтверждает, что женщины более проницательны, и убедить их куда труднее.
– Видишь? – я наставила палец на Амоза. – Ты быстро становишься моим любимым братом. И чтобы не лишиться моей симпатии, немедленно расскажешь правду.
Амоз пожал плечами.
– Я доверяю суждению Астена. Он пробыл в этом мире дольше меня.
– Ну да, меньше чем на сутки!
Амоз повернулся к брату, чьи губы были сжаты в упрямую линию.
– Думаю, она имеет право знать.
Астен скрестил руки на груди и глубоко вздохнул.
– Она вскоре увидит все сама. Боюсь, преждевременный удар ее сломит.
– Я не слабая.
– Слабее, чем думаешь.
– Доктор Хассан, скажите им, что я в порядке!
Археолог наконец выступил из тени и взял меня за руку.
– Так, так. Все будет хорошо. Но сейчас мы зря теряем время. Не разумнее ли будет продолжить беседу после того, как мы найдем Амона?
Доктор знал, на какую мозоль давить. Если что-то и могло отвлечь меня от перепалки с братьями, так только тревога за судьбу Амона.
– Хорошо, – кивнула я. – Сперва его освободим. Но потом вы трое объяснитесь!
Я вскинула на плечо рюкзак, взяла доктора Хассана за руку и замерла, ожидая его указаний. Когда мы двинулись по коридору, я услышала за спиной шепот Амоза:
– О, она мне нравится!
