– Мне тоже, – ответил Астен. Затем он продолжил уже громче: – Хотя она не слишком усердная жрица и отказывается падать к моим ногам, что сделала бы любая женщина в трезвом уме и памяти.
– Тогда она нравится мне даже больше, – хмыкнул Амоз и вдруг сказал: – Стойте.
– Что? – заволновалась я. – Ты что-то увидел?
– Ты ранена.
– Гм, да. Мной закусили демоны билоко.
– Билоко? – Амоз бросил недоуменный взгляд на брата и присел рядом с моей перебинтованной ногой. – Это я могу исцелить прямо сейчас, но с остальным придется подождать, пока мы трое не воссоединимся. И даже тогда…
– С каким еще «остальным»?
– Амоз, просто сделай что можешь, – перебил Астен.
– Хорошо, – кивнул лунный бог. – Лилия, возьми меня за руку, пожалуйста.
У него был очень приятный голос – глубокий и успокаивающий. Пожалуй, таким мог бы говорить добрый дядя-педиатр. Я взяла его за руку, и он накрыл ее свободной ладонью. По венам тут же заструилось тепло, а кожу Амоза озарили крохотные серебристые искры.
По руке распространилась теплая щекотка, которая быстро проникла в туловище и ноги. Покалывание в местах укуса начало стихать и наконец исчезло совсем, сменившись приятным пощипыванием – будто я только что вернулась с сеанса шиацу[9].
Амоз открыл глаза.
– Ну вот. Теперь лучше?
– Потрясающе! Спасибо большое!
– Это меньшее, чем мы можем отблагодарить тебя за твои жертвы.
– Да, она немало потрудилась. – И Астен потащил меня прочь от брата, который, ничуть не обидевшись, с добродушной улыбкой потопал следом.
Петляя между зловещими булыжниками, я оглянулась на Амоза и задумалась, почему Астен не дает нам перекинуться и словом. Его маневр был совершенно очевиден – даже если бы я не считала себя знатоком человеческих душ.
Внезапно доктор Хассан, шедший первым, остановился и начал пристально вглядываться в пустоту. Затем он вытянул руки и пробежался пальцами по каким-то невидимым линиям, пока стена не издала тихий щелчок.
– Нашел! – объявил он с торжествующей улыбкой и потянул за рычаг, по-прежнему скрытый от моих глаз. Часть стены отъехала в сторону, и перед нами появился длинный коридор с лестницей в дальнем конце. – Вот и выход.
– Как вы это сделали? – изумилась я.
– О, – археолог кашлянул и описал замысловатый жест рукой. – Это трудно объяснить.
– У нас нет времени, доктор, – напомнил Астен. – Амон ждет.
– Конечно, конечно. После вас, дорогая.
Я осторожно ступила через невидимую дверь в туннель. Теперь единственным источником света было сияние, излучаемое кожей Амоза и Астена. С металлических крюков свешивались почерневшие цепи с кандалами. Я подняла голову и увидела впереди разрушенную каменную кладку, которая, надо понимать, некогда была арочным сводом. Ниши в стенах скрывали резные статуэтки египетских богов, чьи позы и выражения лиц были исполнены нестерпимого страдания.
– Что это за место? – спросила я, и мой надломившийся голос эхом заметался по туннелю.
– Полагаю, здесь собирались приспешники культа Сета, – прошептал доктор Хассан.
Лестница закончилась, выведя нас в просторный зал. Дальнюю стену украшала огромная статуя бога с лошадиной головой. В трещинах на каменном полу поблескивало что-то жидкое и липкое.
– Это… кровь? – спросила я неуверенно.
Доктор Хассан приобнял меня за плечи и быстро повел через зал.
– Лучше об этом не задумываться, – сказал он, дойдя до противоположной двери. – Но я почти уверен, что жертвоприношения богу хаоса совершались здесь.
Мы вскарабкались еще по одной лестнице и оказались перед рядом дверей и туннелей.
– И куда теперь?
– Следуйте за мной, – ответил археолог.
Ни Астен, ни Амоз не возражали, чтобы Осаар возглавлял процессию, – и я мысленно добавила этот факт к длинному списку странностей в отношениях принцев и их визиря. Больше я не задала ни одного вопроса – хотя на языке, как обычно, их крутились тысячи. Между Астеном и доктором Хассаном явно происходило что-то странное, и от моих глаз не укрылось, что Амоз, пробужденный позже всех, тоже озадачен их поведением. Какие бы
