Я была так оглушена неприятием Амона, что даже не вздумала сопротивляться. Амоз отнес меня в спальню, опустил на кровать и закрыл за собой дверь. Я думала, что не смогу сомкнуть глаз, но мгновенно провалилась в сон.
Я не шевелилась шестнадцать часов. Когда я проснулась, меня сразу же встревожили две вещи. Во-первых, кровать заливал свет почти полной луны – а это означало, что у нас меньше суток на спасение мира. Во-вторых, на меня кто-то смотрел.
Я испуганно вскочила – и увидела, что в кресле в углу комнаты, в свежей одежде и солнечных очках, скрестив в лодыжках длинные вытянутые ноги, сидит Амон.
Глава 22. Пирамиды
– Амон? – прошептала я. – Как ты себя чувствуешь?
– Неплохо, учитывая обстоятельства.
– Твои братья…
– Отдыхают. Как и доктор Хассан.
– О.
Я не знала, что еще сказать. Боль, через которую мы прошли и которая нам только предстояла, – казалась слишком огромной. Но хуже всего была неизвестность. Будущее выглядело пугающе неопределенным.
– Как твои глаза? – неловко спросила я наконец.
Амон то ли усмехнулся, то ли скорчил гримасу.
– Не знаю. Прямо сейчас они не со мной.
– Прости, – пробормотала я. – Дурацкий вопрос.
– Не извиняйся. Это я должен просить прощения. Мои братья за тебя беспокоятся.
– Да?
– Да. Похоже, они неверно истолковали природу нашей связи.
Сердце пропустило удар. Я облизнула губы. Что бы он ни произнес дальше, это или разобьет, или исцелит мое сердце.
– И что ты им сказал?
– Правду. Что у меня нет никакого желания скреплять эту связь – и я больше не возьму ни капли твоих жизненных сил. Я сам виноват, что позволил тебе зайти так далеко.
– Понятно.
– Братья считают, что без тебя мне не хватит сил завершить церемонию.
– Это правда?
Амон дернул челюстью.
– Нет. У доктора Хассана появилась мысль, как можно обезвредить Себака на то время, пока мы будем проводить ритуал. Братья согласились с его планом, полагая, что ты останешься со мной до самого возвращения в загробный мир.
– Я не против.
Амон подался вперед и сложил ладони.
– Юная Лилия… Я хочу, чтобы ты отправилась домой. Немедленно. До того как все это случится.
– Но твои братья думают, что я тебе нужна…
Амон испустил короткий горький смешок.
– Не в том смысле, в котором они полагают. Чтобы исполнить предначертанное, мне вполне хватит собственных сил.
– А что, если нет?
– Значит, так тому и быть.
И Амон снова откинулся в кресле, будто наша беседа утомила его не меньше битвы. Я нахмурилась. Раненый мужчина, сидевший напротив, был лишь тенью человека, которого я знала. Он даже не заговорил о любви, не сказал, что будет по мне скучать или что благодарен за проведенное вместе время – а не только одолженную энергию. Но еще более пугающим было то, что он, похоже, разуверился в своей миссии.
Бог солнца был сломлен. Предан собственным телом. Вечная сущность, лишившаяся надежды, – что может быть печальней? Амон по-прежнему блокировал нашу связь, но я и так ощущала чувство потери и отчаяние, которые его переполняли. Бесследно исчезла его солнечная улыбка, радость узнавания мира – и вера, что он должен преодолеть любые препятствия, чтобы исполнить свой долг. Другими словами, это был совершенно не тот человек,
