которая лишь пожимала плечами, когда вокруг нее творились непостижимые чудеса. Лили, которая пыталась завоевать сердце неприступного парня. И ладно бы просто парня – так еще и ожившей мумии!
Что я рассчитывала получить в итоге? Комфортабельный саркофаг на двоих?
Но главная проблема с этой новой Лили заключалась в том, что она мне чертовски нравилась. Эта Лили была намного, намного храбрее прежней Лилианы. И у нее хватило бы мужества послать всех советчиков глухими каирскими дюнами и самой распорядиться своей судьбой.
Амон слегка расслабил объятие и теперь с любопытством вглядывался мне в лицо, явно пытаясь понять, что творится в этих мозгах. Я тут же смутилась и потеряла нить рассуждений, чем наверняка осложнила ему задачу.
Пауза затягивалась.
Внезапно мне пришло в голову, что если эта новая Лилиана Янг – нет, для краткости просто Лили – не испугалась путешествия в Египет и десятка затхлых гробниц, не стыдно ли бояться сделать сейчас первый шаг? Несмотря на все неотвеченные вопросы и неопределенное будущее этих отношений.
Я запустила пальцы в темную шевелюру Амона и решительно склонилась к его губам. Но они так и не встретились с моими. Открыв глаза, я увидела, что парень отпрянул прочь, а на лице его читается неподдельный ужас.
– Лилия, что ты делаешь? – спросил он, как будто мои намерения были недостаточно прозрачны.
– П-первый шаг, – пробормотала я, заикаясь. – Раз уж ты стесняешься…
Амон ссадил меня с коленей и отскочил к другому краю площадки. Все произошло так быстро, что я даже заподозрила его в использовании магии.
Отвернувшись ко мне спиной, Амон глубоко вздохнул и наконец произнес:
– Ты должна немедленно оставить эти… устремления.
– Почему? Ты ведь тоже хотел меня поцеловать! Я это чувствую!
Спина парня окаменела.
– Ты ошиблась, – пробормотал он и тут же скорчился, баюкая раненое плечо.
– Не думаю.
– Я не намерен вовлекать тебя в подобные отношения. Сама эта идея… – и Амон, холодно на меня посмотрев, быстро перевел взгляд на лестницу. – Боже, какая вонь.
– Что?! Хочешь сказать, я плохо пахну?
Он вздохнул.
– Я не о тебе. Ты что, не чувствуешь?
Я приблизилась к краю выступа, резко втянула воздух – и отчаянно закашлялась.
– Что это такое?
– Отравляющий газ. Надо понимать, с лестницы.
Вскоре мы оба не только кашляли, но и утирали слезы. Я была почти уверена, что покрывшая лестницу вязкая гадость – чем бы она ни была на самом деле, – еще и вытягивала из воздуха кислород, потому что я снова начала задыхаться. Либо у меня была аллергия на это вещество. Либо то и другое сразу.
К счастью, Амон вызвал ветер, который немного отогнал ядовитые пары. Когда я восстановила дыхание, мы заметили другую беду: ботинки Амона, задетые при бегстве потопом, исходили густым дымом. Парень уселся на площадку и попытался их стащить – но тут же с криком отдернул руку. Поперек ладони алел ожог, а подошва начала светиться уже знакомым рубиновым сиянием.
Я перехватила его руку, с тревогой разглядывая рану, а потом вытащила из рюкзака оставшуюся бутылку с водой. Хорошенько промыв ожог, я перевязала ее лоскутом, который оторвала от подола футболки. Все эти судорожные движения заняли нас еще на несколько минут – хотя я знала, что Амон тоже чувствует возникшую неловкость.
–
– Пожалуйста, – прошептала я.
– Мне жаль разочаровывать тебя, Нехабет. Дело не в том, что я… – он замялся и решил начать сначала: – Если бы я мог…
Эта попытка тоже не увенчалась успехом, поэтому следующие слова парня стали для меня полной неожиданностью.
– Ты не… нежеланна.
Это неуклюжее признание воодушевило меня сильнее, чем можно было бы предположить. Не успел Амон произнести ни слова, как я прижалась губами к его ожогу, скрытому импровизированным бинтом из футболки.
– Вот. Теперь точно заживет.
Ореховые глаза Амона снова застыли на моих губах. Я пододвинулась ближе, и на этот раз он не отстранился. Теперь я ощущала его дыхание на
