Вертикальная плита в дальнем ее углу опустилась, отрезав нас от сокровищницы и любопытных глаз. Одновременно плиты пола, на которых мы стояли, дрогнули и плавно поехали вниз, создавая полное впечатление лифта. Когда они наконец остановились, мы оказались на десяток метров ниже гробницы Тута. Амон сошел с платформы, дождался, пока я тоже спущусь, и вытащил балансир из отверстия. Плита неторопливо взмыла вверх, возвращая сокровищнице прежний вид. С ней нас покинули и последние крохи света – однако Амон снова запалил свою кожу вместо фонаря.
Перед нами простирался огромный зал, поддерживаемый каменными колоннами. Насколько хватало глаз, его стены были испещрены замысловатыми рисунками, не похожими на все, которые я видела раньше. Подойдя ближе, я разобрала солнце, луну, звезды, огромные пирамиды, странного бога с головой жирафа и даже Анубиса, который руководил мумификацией трех человек.
– Что это? – удивилась я.
– Моя история. Моя могила, – тихо ответил Амон, направляясь к огромному деревянному саркофагу в центре зала. Крышку покрывала искусная резьба – и я не удержалась от вздоха, когда узнала в посмертной маске черты Амона. Я осторожно провела кончиками пальцев по деревянной щеке.
– Это ты, – прошептала я.
– Да.
– А как же золотой саркофаг, в котором ты проснулся в музее? Он тоже на тебя похож.
– Я не знаю, кто и зачем меня туда перенес. Возможно, это сделали жрецы, чтобы надежнее укрыть нас с братьями. Но мой настоящий саркофаг, сотворенный для меня Анубисом, – этот.
– А почему он не из золота, как у царя Тута?
– Нам с братьями нет нужды подчеркивать свою власть сокровищами. Мы служим египетскому народу, и этого довольно. Если бы мародеры прослышали, что в наших гробницах спрятано золото, они бы не удержались от искушения.
– Этот мне нравится больше, – задумчиво сказала я, пробегая пальцами по тонкой, даже не тронутой дыханием времени резьбе. Амон улыбнулся, и я поняла, что ему польстил этот странный комплимент. Впрочем, через мгновение на его мысли снова набежала тень. – Амон?
– Да?
– Почему он выглядит как новый? Такое ощущение, будто его недавно полировали.
Парень обошел саркофаг с другой стороны.
– Не знаю. Возможно, здесь были наши жрецы. Надо его открыть. Отойди, Лилия.
И Амон, воздев руки к потолку, принялся негромко напевать себе под нос. Верх огромной крышки задрожал и сдвинулся на несколько сантиметров. Похоже, она была тяжелее, чем казалась, – я видела, как дрожат пальцы Амона. Наконец крышка грузно взмыла в воздух и, подчиняясь повелительному жесту парня, с глухим стуком опустилась в кучу песка. Я бросилась к Амону, собираясь одолжить ему немного энергии, но он лишь отмахнулся, опираясь на край саркофага и тяжело дыша.
Я не знала, что ожидала найти внутри, но там ничего не оказалось. Массивный гроб был совершенно пуст.
– Не понимаю, – пробормотал Амон. – Я должен был проснуться здесь. Как меня перевезли в твой город?
– Видимо, кто-то постарался.
– Но кто? И зачем?
– Может, кто-то не хотел, чтобы ты проснулся в Египте. У тебя есть враги?
– Большинство людей даже не подозревают о нашем существовании.
– Большинство, но не все. Кому может быть невыгодна ваша церемония?
– Церемония служит на благо всего человечества. Неугодна она только темному богу Сету, но он давно лишен своих сил и не может причинить нам вреда.
– Ты в этом уверен?
– Насколько можно быть уверенным в таких вопросах.
– Хм… Ладно, подумаем об этом позже. Ты видишь где-нибудь свои канопы?
Мы провели несколько минут, обшаривая все углы, но не нашли ничего, кроме пыли. Я уже почти готова была признать поражение, как вдруг бросила взгляд на каменные ворота, украшающие вход в гробницу Амона, – и заметила прибитую над ними полку. Она была заставлена пыльными, почти неразличимыми в темноте кувшинами. Крайний в ряду отсутствовал, но остальные были на месте. Я позвала Амона, и он подсадил меня к себе на плечи, чтобы я взглянула поближе.
Левого сосуда действительно недоставало, но в углублении, где ему полагалось находиться, что-то было. Я преодолела отвращение и вытащила из ямки грязный предмет, который при ближайшем рассмотрении оказался статуэткой. Хотя нет, даже двумя статуэтками – каждая примерно с ладонь. Я показала их Амону, и он помог мне вернуться на твердую землю.
– Что это такое? – с любопытством спросила я, когда парень принялся отчищать фигурки от паутины.
Первая напоминала древнего фараона. Все его туловище было покрыто загадочными символами, а руки скрещены поперек груди. Избавленная от
