Я попыталась возразить, но из онемевшего горла не вырвалось ни звука. Сейчас мне больше всего хотелось остаться наедине с Амоном и забросать его вопросами, но я понимала, что в ближайшее время не смогу выдавить из себя даже слово – не говоря уж об осмысленном предложении.
Вскоре брезентовый полог палатки хлопнул, и Амон вернулся в сопровождении двух мужчин. Старший из них водрузил на столик фонарь, снял белую фетровую шляпу, пододвинул к койке раскладной стул и уселся, не сводя с меня напряженного взгляда.
– Вот умница, – произнес он с сильным акцентом, приподнимая мне веки. – Я же говорил, что она скоро к нам вернется.
Успокаивающие интонации мужчины мне понравились. На вид он приближался к пенсионному возрасту – густые волосы были совершенно седыми. С ними контрастировали молодые сияющие глаза цвета горячего шоколада и смуглая кожа, явно привычная к жару египетского солнца. Стоило ему улыбнуться, как на бронзовых щеках обозначились две ямочки. Услышав слова старика, Амон опустился рядом на колени и с обеспокоенным видом принялся расспрашивать о моем самочувствии. Мужчина терпеливо удовлетворил его любопытство, после чего повернулся ко мне.
– Мое имя – доктор Осаар Хассан, но большинство американских друзей зовут меня просто Оскар, – и он похлопал меня по руке в знак приветствия. – Признаться, это прозвище нравится мне гораздо больше – особенно когда его произносят такие очаровательные юные леди. Увы, сейчас я лишен удовольствия слышать ваш голос, но это ненадолго, правда? Сможете сжать мою руку?
Я честно попыталась исполнить его просьбу, но ладонь казалась резиновой. Тем не менее доктор Хассан пришел в такой восторг, будто я не шевельнула рукой, а как минимум вскочила и сплясала сальсу.
– Отлично! Просто превосходно! Феноменальный прогресс – учитывая, сколько токсина вы вдохнули.
Пока мой мозг переваривал слово «токсин», Амон снова встрял с вопросом:
– Когда она полностью поправится?
Доктор Хассан в задумчивости поскреб щетину на подбородке. Жест получился машинальным, и я догадалась, что когда-то он носил бороду.
– Я бы предположил, что к завтрашнему утру. Палатка в вашем полном распоряжении.
Амон взволнованно принялся трясти его руку.
– Поверьте, ваше гостеприимство будет щедро вознаграждено!
Доктор Хассан ответил ему ласковой, но немного лукавой улыбкой.
– Ночь впереди длинная. Возможно, вы поделитесь с нами еще какими-нибудь наблюдениями? Они весьма любопытны!
– Почту за честь, – торжественно ответил Амон.
В голове тут же зазвенели тревожные звоночки – но в таком состоянии я не могла предупредить парня, чтобы он держал рот на замке. Из беглого наблюдения за палаткой и нашими хозяевами я сделала вывод, что мы в лагере археологов.
Очевидно, доктор Хассан был не медиком, а обладателем ученой степени в области египтологии. Если Амон распустит язык, тот наверняка догадается, что как минимум один из его гостей родился в другом веке. А парализованная, я ничем не смогу помочь парню, если его отправят в психушку или, не дай Анубис, сдадут на опыты.
Похоже, Амон почувствовал мою тревогу, потому что быстро пожал онемевшее плечо и шепнул на ухо:
– Мы все еще в Долине Царей, в палатке неподалеку от храма Хатшепсут.
Я ответила ему самым сильным мысленным протестом, на который только была способна.
– Тише, Нехабет, – продолжил парень. – Все будет хорошо.
Хорошо? Все
Мои догадки о специализации доктора Хассана убедительно подтвердились, когда он представил нам своего помощника – доктора Себака Дагера. Это был молодой человек с тщательно выбритыми щеками и пестрым шарфом на голове вместо шляпы. На первый взгляд он показался мне безобидным – несмотря на странный голод в глазах. Я предположила, что это связано с его возрастом: в молодости вечно чувствуешь потребность отстаивать свое место под солнцем.
Когда я увидела их с доктором Хассаном вместе, последние сомнения рассеялись. Это определенно были археологи. Стоило догадаться уже по белой шляпе. Правда, у Индианы Джонса была коричневая, но где это вы видели порядочного археолога без коллекции шляп?
Мужчины принялись оживленно беседовать с Амоном. Я поняла, что они так и не вызвали полицию – или службу безопасности Долины Царей, которая выпроводила бы нас из лагеря как нарушителей порядка, – и это возбудило во мне еще большее подозрение. И почему они не пригласили ко мне настоящего врача? В таком популярном туристическом месте наверняка должна быть станция «Скорой помощи».
Даже если нет, им по всем правилам полагалось отправить меня в ближайшую больницу. Однако вместо этого они перенесли меня в палатку и уложили в позе покойной жены фараона: ноги по швам, руки скрещены на груди, нос смотрит в брезентовый потолок.
Сперва археологи говорили на английском, но потом переключились на какое-то местное наречие. Теперь я могла догадаться о содержании разговора только по интонациям. Ясное дело, это не добавило мне душевного покоя.
