– Если бы не смелые идеи, многие открытия так никогда бы и не произошли, – быстро ответил Амон. – Лично я нахожу вашу теорию вполне правдивой.
Тень, набежавшая было на лицо археолога, мгновенно сменилась улыбкой.
– Благодарю вас. И подумайте еще вот о чем: женщина вроде Хатшепсут заслуживала особой гробницы. С ней должны были захоронить ее любимых львиц, огромные сундуки с драгоценностями, резную мебель, холсты, цветы и книги. Их еще предстоит найти, – и он пожал плечами. – Это дело всей моей жизни. Я чувствую, она взывает ко мне сквозь века. Я не могу оставить поиски.
Больше в палатке не было произнесено ни слова. Немного посидев в задумчивости, доктор Хассан откланялся и наконец оставил нас в одиночестве.
Я снова попыталась воззвать к здравому смыслу Амона, но тело меня подвело: вместо слов с губ сорвался лишь слабый стон.
– Не думаю, что он причинит нам зло, – прошептал парень, сжимая мое плечо.
Мне хотелось заорать, что человек, почуявший близость долгожданных ответов, пойдет на все, лишь бы их заполучить. Мне как минимум нужно было обсудить с Амоном его канопы! Что будет теперь, когда три из них утрачены безвозвратно? Однако парень молча склонился ко мне и прижался губами к разгоряченному лбу.
По телу тут же начала растекаться солнечная магия. Но если в катакомбах Долины Царей поцелуй Амона забрал у меня излишек тепла, теперь его губы оказали другой эффект: мои веки и конечности, и без того не отличавшиеся особой легкостью, начали стремительно тяжелеть, а все тревоги вдруг показались пустыми и мелочными.
Уже проваливаясь в сон, я услышала над ухом голос Амона:
– Отдохни как следует. Завтра утром все будет в порядке.
Мне показалось, что прошла всего секунда – однако когда я в следующий раз открыла глаза, в них ударила теплая волна света. Брезентовый полог палатки хлопал на ветру, и по койке рассеянно скользили лучи восходящего солнца.
Я с наслаждением втянула еще прохладный воздух, к которому примешивались сочные ароматы жарящегося мяса. В горле тут же пересохло, а в желудок острыми когтями впился голод. Я села, с недоверием прислушиваясь к ощущениям в каждом суставе и мышце, и задумалась, справится ли мой желудок с этим неведомым завтраком.
По всей видимости, борьба с непослушными конечностями проходила громче, чем я думала. Амон тут же появился у входа в палатку и протянул мне руку. Я с благодарностью приняла ее и позволила парню отвести себя во двор, где нас уже дожидались огромные тарелки с яичницей и беконом.
Когда с едой было покончено, Амон внимательно меня осмотрел, по-видимому, счел состояние удовлетворительным – и принялся раскланиваться с доктором Хассаном. Заслышав, что мы уезжаем, тот немедленно повернулся к помощнику:
– Себак, вас не затруднит найти группу, у которой мы сегодня ведем экскурсию, и попросить их немного подождать?
– Конечно, Осаар.
И доктор Дагер, проворно вскарабкавшись на дюну, скрылся из глаз. Амон перевесил мой рюкзак себе на плечо и приобнял за талию, готовясь показывать дорогу.
В груди заворочались тревожные предчувствия. Когда мы сидели у костра, сумка стояла в опасной близости к доктору Дагеру – и я не могла поклясться, что при осмотре найду все вещи на своих местах. Однако проверить это прямо сейчас было невозможно, так что мы с Амоном сердечно распрощались со старшим археологом и направились прочь.
По дороге я раздумывала, как далеко нам нужно отойти, чтобы вызвать песчаный вихрь, – и сможет ли Амон вообще его вызвать, учитывая приключения предыдущего дня. В голове гудели десятки вопросов, не предназначавшихся для чужих ушей, – поэтому пока я терпеливо раскладывала их по категориям, стараясь не упустить ничего важного.
Мы отошли уже на добрый десяток метров, когда доктор Хассан настиг нас еще одним вопросом – вопросом, от которого мы застыли как вкопанные.
– Давно ли ты пробудился, Великий?
Часть 2
Едва царь Геру закончил говорить, толпу всколыхнул испуганный ропот. Одни восклицали, что принцев нужно спасти любой ценой, другие возражали,
