– Ну, – скромно сказала я, – ничего такого особенного в моей профессии нету.
– Как же, как же, – возразил он, – все эти… цифры, чеки… Ты сидишь и играешь на клавишах кассового аппарата, как пианистка! Как это артистично!
Кхм. Он никогда не видел меня за кассой. Я ведь там всего без году неделя. Когда я тычу в кнопки, я больше похожа на незадачливого воришку, который никак не может подобрать код к сейфу.
Я сказала:
– Да, поэтому мне и нравится работать кассиром. Я воображаю себя на сцене Большого театра.
А в Большом театре выступают пианисты?
– Ты бы прелестно смотрелась на сцене Большого, – мило сказал Бондин. – Особенно если бы была балериной.
Это он, пожалуй, слегка загнул. Я – и вдруг балерина. Я представила себя в гофрированной пачке и с диадемой из страз на голове. Блестящая диадема – это еще ничего. Но пачка! Она же совсем, ну нисколько не прикроет мой пухлый э-э… тыл. Так что никакой прелестности во мне как балерине он бы не увидел. Ой. То есть очень даже увидел бы и решил, пожалуй, что ее слишком много.
Поэтому я сказала застенчиво:
– Лучше уж пианисткой…
– Согласен, – сказал он. – Тем более у тебя такие тоненькие изящные пальчики. Так и вижу, как они порхают над клавишами…
– У кассы – кнопки, – сказала я.
– Над кнопками, – нисколько не сбился с тона он.
– Вот у тебя, – сказала я, – и правда работа крутая. Ты как суперагент. Ну, почти. Тоже типа… спасаешь мир, от всякого нехорошего колдовства.
– О, а я бы хотел спасать тебя, – сказал он. – Чтобы ты была принцессой и тебя украл дракон, а я… – он перебил сам себя. – Не маленький горынчик, а какой-нибудь из крупных пород…
– А что, и крупные драконы существуют? – перебила я его галантности.
– А как же. Размах крыльев до двенадцати метров! Как у самолетика Орхидеи.
– Правда? – вытаращилась я на него. – Не может быть.
Хотя если существуют мелкие, почему бы не существовать крупным?
В кухню зашла только что упомянутая самолетовладелица и, обмахиваясь веером, посмотрела на нас:
– И как вы выдерживаете – не танцевать?
Бондин сказал, не обратив внимания на ее вопрос:
– Это милое создание не верит, что большие драконы существуют.
– Конечно, существуют, – сказала Орхидея. – Я сначала хотела Гигантского Красного завести. Да мне его не прокормить.
– Как бы мне хотелось их увидеть! – воскликнула я.
– Гигантские живут в Новой Зеландии, – сказала Орхидея.
– Вы так порозовели от танцев, Орхидея, – сказал Бондин. – Вам это очень идет.
Орхидея посмотрела на него с подозрением.
– Я могу и приревновать, – игриво сказала я Бондину.
Орхидея и на меня также посмотрела. Потом бросила взгляд на торт:
– Попробовали верхний этаж?
– Да, – сказала я. – И вот очень мило беседуем.
– Разумеется, мило, – улыбнулась Орхидея.
– Денис очень галантный, – сказала я.
– Конечно, галантный. А ты очень кокетливая, – сказала Орхидея.
– Да разве? – возмутилась я.
– Все становятся галантными и кокетливыми, если попробуют верхний ярус.
– Что? – не поняла я.
А Бондин потупил взор.
– Флиртовый этаж, – подмигнула мне Орхидея. – Я всегда его любила. Настраивает на определенный лад.
– А ты сказал – на беседу! – накинулась я на Бондина.
– А разве мы не беседовали!
От гнева все желание пококетничать как ветром сдуло.
– Врун, – сказала я, вскакивая.
