диском!
– Наберите В, Е, С, Л, – продиктовала Орхидея по буквам.
Инспектор стал крутить диск. Присел на край стола. В этом ангаре в своем длинном светло-песочном плаще и с черной блестящей телефонной трубкой в ладони он походил на детектива из какого-нибудь старого кинофильма. Только сигареты во рту не хватало. И этот детектив почему-то смотрел на меня и улыбался.
Ну конечно. Рассматриваю этого рыжего нахала, как дура. Я отвела взгляд, стала бродить глазами по уходящим в темноту железным стенам над головой. А нахал произнес в трубку самым нахальным тоном:
– Весловский. Вы вздумали со мной шутки шутить.
Хы. Да он просто мафия какая-то.
– Кто-кто. Инспектор Бондин, – продолжал он спектакль.
Я так и представила папашу Весловского, вытянувшегося по струнке и нервно приглаживающего потеющую лысину.
– Вспомните-ка получше, когда вы отдали ключи в мастерскую?.. Говорите название мастерской… «Правша»?
– Я знаю эту мастерскую, – сказала Орхидея.
Инспектор кивнул ей, сказал в трубку:
– Понятно. – Нажал на рычаг и сообщил нам: – Он отдал ключи еще в понедельник. Они вполне могут быть готовы.
– Вот врун! – возмутилась я.
– Ага, – сказал инспектор.
Орхидея сказала:
– Мастерская «Правша» у меня значится… – она слегка призадумалась, пошевелила губами, будто что-то пересчитывая, потом сказала: – К, А, В, 7.
– Первые буквы фамилии мастера? – спросил детектив, накручивая диск.
– Н-нет, – почему-то смутившись так, что зарозовели щеки, отозвалась Орхидея.
Бондин стал говорить в трубку:
– Алло. «Правша»? Это Сигизмунд Весловский, я в понедельник отдал вам ключи от виллы «Белладонна» на перерегулировку…
Я покосилась на розовую Орхидею. Она склонилась ко мне и прошептала:
– КАВ – это сокращенно от «кавалер».
– А семь…
– Кавалер номер семь, – с легкой ноткой тщеславия сказала Орхидея и улыбнулась.
Ничего себе. Да у нее строгий учет ухажеров!
Бондин меж тем говорил в телефон:
– Уже доставлены? Куда? Ах, жена… Да что вы. Понятно, спасибо. – Он положил трубку. Посмотрел на нас: – Обновленные ключи от виллы доставлены в поместье «Золотые тополя» сегодня в пять двадцать утра по московскому времени. По просьбе… жены Весловского. Она звонила в три часа ночи и просила доставить их туда.
– Так они оба были в курсе! Они даже помогают Мелиссе! – возмутилась я.
– Ну-у, – протянул Бондин, – возможно, это сама Мелисса им позвонила. И представилась Повиликой Весловской. Как я сейчас ее мужем. – Потом он посмотрел на нас обеих внимательно и сказал: – Я собираюсь лететь на Канары. Кто со мной?
– Само собой, я еду, – сказала я.
– А я… – робко начала Орхидея, – я вам там понадоблюсь?
Она явно жаждала, чтобы инспектор ответил «да».
– Наверняка! – кивнул он. – Я просто умоляю вас поехать!
У него еще не прошло действие любовного эликсира? Кажется, Орхидея тоже подумала о чем-то подобном.
– Почему? – смущаясь, спросила она. И поглядела в его глаза с надеждой.
– Потому что нам может понадобиться магия, – сказал он, тоже немного смущаясь, но, видимо, оттого, что его неправильно поняли.
– Но Вика же глава клана, у нее магия в десять раз сильнее моей, – возразила Орхидея.
– Мне кажется, – начал инспектор, поглядывая на меня, – что Вика в данный момент и бутерброд не сотворит, потому что где-то потеряла всю магию.
– С чего вы взяли? – буркнула я.
– Вы же за все утро ничего не наколдовали, – сказал он. – Не дали же вы обет магического воздержания?
– У меня ее украли. То есть заморозили, пока я спала.
– Любопытно, – посмотрел он на меня задумчиво. – Льдинка?
