– Она сказала нам: «Хватит!» – и мы подчинились. Сколько это продолжалось? – спрашивает он Майру.
– Со мной – несколько секунд, – отвечает она. – А с тобой?
– Столько же, – кивает Невио.
Выходит, я на несколько секунд подчинила их обоих своей воле.
Невио разглядывает меня и что-то прикидывает в уме. Изменил свое решение на мой счет? Хотя с какой стати он должен это решать. Он ничего не решает.
– Я ухожу Наверх, – говорю я своим настоящим голосом.
Я всегда это знала, с тех самых пор, как только начала думать и чувствовать. Теперь, когда я произнесла это вслух и услышала свой голос, у меня не осталось никаких сомнений. Майра осуждающе качает головой. Она не хочет, чтобы я понапрасну растрачивала свой голос. Но для чего я должна его беречь? Почему теперь это вдруг стало так важно? И я повторяю:
– Я ухожу Наверх.
– Хорошо, – соглашается Невио и обращается к Майре: – Позаботься обо всем. Как только они пришлют транспорт, мы уходим.
Стражей порядка нигде не видно. Здания Совета соединяют петляющие проходы. Раньше я видела их только снаружи – оштукатуренные стены песочного и карамельного цвета и очень красивая лепнина.
– Я знаю: ты меня ненавидишь, – произносит Майра, когда мы с ней идем по коридору.
Я не собираюсь это отрицать.
– Ты говорила, что у меня будет выбор.
– Наше время заканчивается, – поясняет Майра. – Если ты не уйдешь с нами сейчас, то останешься Внизу навсегда. И потом, ты ведь сама приняла окончательное решение: ты только что произнесла это вслух. И очень хорошо. Потому что против твоей воли
– Что не сработает? – спрашиваю я. – Что я должна буду сделать Наверху? Зачем ты рассказала Невио о Тру?
Майра не отвечает. Она притягивает меня к окну в одном из длинных коридоров:
– Посмотри. Здесь все разваливается.
Площадь затопило. Не очень сильно, всего на несколько дюймов. Это так красиво, просто глаз не оторвать. Площадь блестит, как озеро на картинах, где был запечатлен мир еще до Великого Раздела. Голые серебристые деревья отражаются в воде, и кажется, что их стало в два раза больше: одно дерево в воде, а второе – над водой.
– Еще одна проблема, – говорит Майра. – Началось вчера вечером. Небольшая течь, вода поступает медленно, но мы пока не в силах ни залатать дыру, ни осушить площадь.
– Как ты можешь работать с Невио? – возмущаюсь я. – Он ведь был среди членов Совета, которые убили нашу маму.
– Рио, ты ведь знаешь, кто он.
Значит, и Майре тоже известно, что Невио – сирениус. Ну что же, меня это не удивляет.
– Да, знаю, – отвечаю я, не скрывая ненависти. – И еще я знаю, что ты дала Невио раковину. Я видела ее в сейфе у него в кабинете. Ты – предательница и его соучастница.
– Я никогда не разговаривала с Невио таким способом, – говорит Майра. – Кроме тебя, я разговаривала через раковину только с одним человеком, со своей сестрой Океанией.
За окном стражи порядка подсказывают людям, как обойти затопленную площадь. Майра прикасается к стене возле окна, а я думаю: интересно, есть ли и в этих стенах голоса?
– Та раковина, которую ты нашла в его кабинете, она была белая? – спрашивает Майра.
– Да.
– Через эту раковину мы переговаривались с Океанией. Уже ближе к концу, когда они начали за ней следить, – объясняет тетя. – Раковина была с ней, когда ее отравили. Никогда не забуду, как сестра шептала мне о том, что они сделали. А потом наступила тишина. – Глаза у моей собеседницы сухие, но голос звучит прерывисто и печально. – Невио забрал у нее раковину, перед тем как она убежала. Он понимал, что раковина непростая, но не знал, для чего она служит и как ею пользоваться. Думаю, что Невио не видел, как Океания говорит в раковину. Так что неудивительно, что он оставил ее у себя. Невио не любит загадки.
– Мама пыталась оградить тебя от опасности, – говорю я. – Но ты ничего для нее не сделала. Хороша сестра!
Майра отворачивается от воды, а я делаю шаг назад. Впервые я замечаю, как они с мамой похожи. У мамы тоже бывали такие усталые глаза, но сейчас Майра кажется мне вконец измотанной.
– Мне надо, чтобы ты на секунду забыла обо всем и сделала то, что умеешь делать лучше всего, – просит Майра. – Просто послушай.
– Тебя?
