обычно и случается с демонами. Найдя кувшин, он сделал несколько глотков, потом перевёл дыхание, присел на край алтаря и вытер тыльной стороной ладони рот. Взгляд его скользнул по стене и остановился на женщине, лежащей в углу. Она смотрела на него полными ужаса глазами. И опять какое-то непонятное чувство охватило Альхагара. Но сейчас оно не испугало его, хотя было намного сильнее, чем в первый раз. Раньше демону не доводилось испытывать такое – какой-то страх за жизнь этого маленького, хрупкого существа с рыжими волосами. И только сейчас Альхагар осознал слова женщины об одиночестве и защите, сказанные ею при первой встрече. Демон буквально ощутил, как это чувство ширится в нем, охватывая всё его тело и ум и пробуждая незнакомые, спящие тысячелетими, силы. Сердце его впервые за две тысячи лет сжалось и сильно забилось от этого чувства. Альхагар ощутил, как к горлу подкатывает комок. Он даже думать не хотел в этот момент о злых чарах, подстерегающих демонов в мире людей. Ему казалось, что это предрассудки. Альхагар подошёл и взял на руки трясущуюся от страха женщину, легонько прижав её к груди. И ему это понравилось.
– Что со мной происходит, Великий Ильхегул, забери всех!? – он смотрел женщине в глаза. Рунь обвила руками могучую шею и прижалась к нему всем телом, перестав дрожать.
– Всё будет хорошо, мой повелитель, всё будет хорошо. Я чуть не умерла со страху. Ты был похож на какое-то страшное чудовище, – прошептала она ему на ухо.
– А так я красивый, да? – демон обнажил клыки и дразняще высунул язык.
– Так да, – Рунь отстранилась немного, глядя на своего любовника, – так ты красивый.
– Странное у тебя представление о мужской красоте, – сказал демон, вновь прижимая её к себе. Нахлынувшее чувство не покидало. Ему казалось, что можно простоять так сотню лет, обнявшись, и ни разу не пожалеть потом об утраченном времени.
– Что мне нужно ещё сделать? – спросила его ведьма, не разжимая объятий. Взгляд её был устремлён на алтарь, – я не знаю, сколько времени пентаграмма сможет удерживать его.
Альхагар забыл обо всём. О Хитром Лисе, извивающемся на алтаре наподобие ужа, о грозящей опасности, о миссии, о Синем Жуке. Нужно было сделать что-то важное, от чего зависело, где и с кем Альхагар в дальнейшем будет проводить время в последующую тысячу лет, да и будет ли это вообще. Демон опустил женщину на пол. К нему вернулось ощущение реальности. Он указал пальцем на алтарь:
– Мне нужно задать этому… – он замешкался, подбирая подходящее, по его мнению, название тому, что лежало на алтаре. Но, не найдя нужного слова, он, скрипнув зубами, продолжал, – …тому, что там лежит, несколько вопросов. И мне нужно, чтобы ОНО, – демон вновь скрипнул зубами, – правдиво на них ответило.
– Конечно, мой повелитель, – в голосе ведьмы звучало злорадство, а глаза излучали непоколебимую уверенность, – ОНО ответит на все твои вопросы правдиво.
Рунь подняла с пола какие-то предметы и понесла их к алтарю, расставляя слева от лежащего на пентаграмме Хитрого Лиса. Побеждённый демон был уже почти невредим и только несколько свежих шрамов на черепе и животе напоминали о недавней битве. Он скосил глаза, рассматривая предметы, стоящие около него. Это были небольшие глиняные фляги, мешочки из кожи, скорее всего, человеческой, небольшое золотое блюдце с непонятной символикой и ещё какие-то ложки и предметы, назначения которых он не знал. Ведьма открыла мешочек, отсыпала из него порошка на блюдце, потом взяла одну из фляг и открыла её. Каким-то предметом вынула из неё край промокшей тряпицы. Наклонила над блюдцем и начала читать заклинания, в которых передавалась просьба ко всем веществам, составляющим порошок и жидкость, показать правду белой, а ложь чёрной. Тряпица набухла, с её нижнего края отделилась капля и упала на блюдце. Порошок зашипел и стал шевелиться, соединяясь с жидкостью. Затем упала ещё одна капля, затем ещё и ещё. Женщина продолжала повторять заклинание. Порошок стал превращаться в хлюпающую массу, от которой поднимался белый туман. Ведьма закончила заклинание словами: «…И сделай наши глаза видящими ложь и правду».
Она поднялась с колен и стала раздувать образовавшийся туман, от чего тот переместился, зависнув над лицом Хитрого Лиса, взгляд которого, по обыкновению, метался по сторонам, не задерживаясь на каком-то одном предмете. Казалось, что туман живой. В воздухе над демоном носились белые снежинки какими-то правильными, осмысленными хороводами, постоянно меняя направление. Альхагар стоял справа от Хитрого Лиса, скрестив на груди руки и внимательно наблюдая за происходящим. Он не мог понять, как такого хитреца из хитрецов, как Хитрый Лис, можно заставить говорить правду. Наконец, когда женщина взяла в левую руку одну из фляг, а правой стала осторожно вытаскивать пробку, Хитрый Лис не выдержал.
– Ну, что ты смотришь?! – глазки его ещё быстрее забегали, на лбу выступила испарина, – она же человек! Как ты мог ей довериться? Ты же демон! Мы же с тобой – как братья! Мы в одной упряжке. Если ты думаешь, что тебя кто-то обманул, давай разберёмся.
Альхагар раньше брезгливо плюнул бы на пол при этих словах, но в этот момент он удивлённо смотрел на облако, висящее над лицом Хитрого Лиса. Оно очень быстро темнело. Хитрый Лис, сильно скосив глаза, чтобы видеть своего бывшего подопечного, не замечал этого.
– Скажи ей, чтобы она отпустила меня, – попросил он. – Неужели мы с тобой не договоримся? Сядем за стол, выпьем вина и нормально поговорим как демон с демоном. Если в деньгах дело, то это ерунда, денег всем хватит.
Облако стало почти чёрным.
– Ты же только начал карьеру, – продолжал Хитрый Лис, ничего не замечая. Глаза его вылезали из орбит, – у тебя всё впереди. И я тебе помогу стать богатым и известным. Ты затмишь собой не только таких, как я, но и многих влиятельных членов Высшего Совета. Ты же мне как брат, Альхагар.
