Взвизгнув, она начала извиваться под тяжелым вонючим трупом. Смрад был невыносим. Наконец-то она смогла выбраться.
Несколько жутких секунд Лилли молча лежала на полу возле поверженного кусачего. Она справилась с отвращением, отогнала от себя отчаянное желание убежать из этой мерзкой и темной аптеки. Внутренний голос твердил ей, что она спятила, что она просто ненормальная, раз готова рисковать жизнью ради какого-то идиотского самоуспокоения.
Заставив себя не думать об этом, она смогла взять себя в руки.
Аптечная стойка скрывалась в тени в двадцати футах от нее. Лилли осторожно проверила самый дальний проход. Глаза постепенно привыкали к сумраку. Она разглядела стойку, заляпанную липкой, местами засохшей жидкостью и заваленную скомканными бумагами. Все вокруг покрывал толстый слой плесени – казалось, будто все было в меху.
Протиснувшись за стойку, Лилли принялась осматривать содержимое аптечных полок. Не осталось ничего, кроме бесполезных таблеток и растворов – лосьонов против акне, лекарств от геморроя и средств с загадочными названиями, которые никто не смог идентифицировать, – все ценные лекарства, воздействующие на центральную нервную систему, наркотики и обезболивающие давно пропали. Но Лилли было все равно.
Она не собиралась ловить кайф, отключаться или бороться с болью.
Поиски ее длились невыносимо долго, практически бесконечно, но в итоге она нашла нужное на полу под компьютерным столом в куче брошенных коробок и пустых пластиковых пузырьков. Осталась только одна пачка, которая выглядела так, словно кто-то наступил на нее. Расплющенная, разорванная, она все еще вмещала в себя свое содержимое, запаянное в нетронутый пластиковый футляр.
Лилли сунула его в карман, поднялась на ноги и выбежала из аптеки.
Через пятнадцать минут она уже вернулась домой вместе с набором.
Еще через пять минут она уже готовилась узнать, изменится ли ее жизнь.
– Он был хорошим человеком, – донесся приглушенный голос из-за закрытой двери госпиталя – этот язвительный тон, легкий акцент, усталый сарказм невозможно было ни с чем спутать – это точно был голос почтенного доктора Стивенса. – Подчеркиваю – был.
Губернатор стоял у двери вместе с Гейбом и Брюсом. Они помедлили, прежде чем войти, и с интересом прислушались к тихому бормотанию, доносившемуся изнутри.
– Мы довольно давно нашли этот город, – продолжал доктор. – База Национальной гвардии, узкие улицы – мы решили, что его удастся отстоять. – На мгновение воцарилась тишина, послышалось журчание воды. – Он был жестким с самого начала, но при нем все работало.
Услышав это, Губернатор сжал кулаки. Гнев сковал его мускулы, по жилам пробежал адреналин от неожиданного открытия.
– Филип быстро стал лидером нашей группы, – продолжал голос. – Он делал то, что нужно было для защиты людей. Но через некоторое время…
Ненависть пронизала Губернатора. В пальцах закололо, рот наполнился горькой, вязкой желчью. Губернатор наклонился к двери, чтобы лучше слышать.
– …некоторым из нас стало очевидно, что он делал это скорее ради удовольствия, чем ради нашей защиты. Он явно был не просто злобным негодяем. И это не говоря о его дочери.
Губернатор услышал достаточно. Он потянулся к дверной ручке, но что-то остановило его.
За дверью раздался другой голос – более низкий, более хриплый, как будто бы принадлежащий работяге из Кентукки:
– Почему вы не остановите это? Бои? Кормление зомби?
– А что, по-вашему, он сделает с любым, кто выступит против него? – ответил доктор. – Я ненавижу этого сукина сына, но не могу ничего поделать. Что бы он ни выкинул… он защищает людей. А большинству этого достаточно.
Губернатор сдержал желание тараном выбить дверь и прикончить всех, кто был внутри.
Доктор:
– Пока их от кусачих отделяет стена, они не слишком переживают о том, кто находится по их сторону.
Филип Блейк пинком распахнул дверь. Шпингалет отлетел на другой конец комнаты, прокатившись по плиточному полу, как стреляная гильза. Дверь ударилась о стену, и все в палате подпрыгнули.
– Прекрасно сказано, доктор, – произнес Губернатор, спокойно входя в госпиталь. Подручные не отступали от него ни на шаг. – Прекрасно сказано.
Если возможно, чтобы вся комната сверкала от статического электричества, то именно это происходило в тот момент, когда глаза каждого – Стивенса, сидевшего на кушетке незнакомца, стоявшей у раковины Элис – оказались прикованы к худощавому мужчине, который по-хозяйски вошел в госпиталь, держа ладони на бедрах. Спокойное довольство на лице Губернатора контрастировало с угрюмой мрачностью Брюса и Гейба, которые, как бойцовые псы, следовали за своим господином.
– Что вам нужно? – наконец-то выдавил доктор. В его голосе сквозило напряжение.
– Ты сказал прийти сегодня, док, – ответил Губернатор с простодушием очередного пациента, явившегося на осмотр. – Хотел сменить мне повязку. – Он показал на свое израненное ухо. – Помнишь?
Затем Губернатор взглянул на захватчика, который неподвижно сидел на кушетке на другой стороне комнаты.
