Она сама виновата в том, что не знает, куда ее везет Терри. Она была занята на работе и переложила подготовку к путешествию целиком на плечи мужа. Он все планировал сам, ничего с ней не обсуждая. Тогда она говорила, что хочет, чтобы он ее удивил, но на самом деле ей было неуютно и страшно. Индия слишком велика, она хранит слишком много легенд, и сами эти легенды похожи на тщательно скрываемые секреты. Индия слишком многообразна, слишком сложна. Можно родиться в этой стране и прожить здесь всю жизнь – и так и не узнать ее по-настоящему. Можно читать, изучать, ездить по ней из конца в конец – и все же узнать о ней не больше, чем рыба знает об океане. Поэтому вся ее подготовка свелась к тому, что она собрала вещи и вышла из дому.
А теперь за свое невежество платила сполна. Она дотронулась до руки своего мужа.
– Об этой легенде, которую мы должны прожить… Что это за легенда, Терри? Что это за легенда? – Он никогда не храпел, так что она знала, что он притворяется. Они ехали и ехали. Она сдалась и уснула и проспала до тех пор, пока машина не остановилась и ее не разбудила неожиданная тишина и неподвижность.
Рави поставил машину на ручной тормоз и вышел, чтобы открыть им дверь. В салон хлынул жар.
– Отсюда надо идти пешком. Где мне подождать?
Как заядлый, ко всему готовый турист, Терри ответил:
– Возле Джама-Масджид. Это такая большая мечеть, – объяснил он ей.
«Не притворяйся, что знаешь место, где ты никогда не бывал», – подумала она. Если бы мыслью можно было убить. Но отчего она чувствует такую злость? Не важно. Она могла бы это сказать вслух – он сейчас все равно бы ее не услышал. Они вывалились на дорогу, словно две фасолины на огненную сковороду. Сара решила использовать последний шанс что-либо узнать. Она обратилась к Рави:
– Существует ли какая-нибудь легенда, связанная с этим местом?
Он прикоснулся сложенными ладонями ко лбу.
– Салим Чишти.
– Кто?
Терри, черт бы тебя побрал, с чего ты кажешься таким довольным? С радостной улыбкой он похлопал по путеводителю:
– Все есть вот здесь.
Она скривилась.
– Я спрашиваю господина Сингха.
– Император Акбар построил этот город в знак благодарности святому и переселил сюда свой двор. – Шофер вздохнул. – Он пустует уже много-много лет.
– Благодарности за что?
Тут вмешался Терри, которому не терпелось тронуться в путь:
– Здесь все есть, Сара. Все в книге.
– До заката, – сказал сикх, как будто отмерил им срок.
Шофер оставил их на дороге, под ярким солнечным светом, из-за которого им приходится щурить глаза. На спускающихся вниз улицах толкутся туристы, торговцы, попрошайки – их целые толпы, – и Сара делает шаг ближе к Терри, будто хочет сбежать от них; странно, но это как войти в зрачок фотокамеры за мгновение до того, как он закроется.
Что-то движется. Идет время. Сара сбрасывает с себя оцепенение, моргает. Освещение изменилось – видимо, прошло уже много времени.
– Терри, что мы здесь делаем?
– А ты как думаешь? Стоим в очереди за билетами.
Желание.
Она оборачивается: «Кто это сказал?»
Одно желание.
– Я не вижу никакой очереди.
– Ну и хорошо. Тогда мы просто войдем. – Он потянул ее за руку. – Пошли!
Она и хочет этого, и боится. Впервые за все время она не видит галдящих экскурсоводов, никто не выпрашивает доллар, никто не продает безделушки, лакомства, воду. Их машина уехала, Рави Сингх уехал, и дорога, что привела их в этот город-призрак, пуста. Они одни – впервые с того момента, как приземлились на субконтиненте.
– А где все?
– Внутри, скорее всего. – Голос Терри звучит неуверенно – в первый раз за все время. – Или, может быть, сегодня тут вроде выходного дня.
После суматохи и шума спустившаяся на них тишина кажется такой зловещей, что Сара непроизвольно дрожит.
– С нами тут ничего не случится? – не скрывая тревоги, спрашивает она, но Терри этого не замечает.
