Не в силах удержаться, она подняла взгляд. Но худой и грязный школьник пошел дальше, громко волоча свои дырявые кеды. Она лишь мельком увидела его профиль и щеку, покрытую шрамами от угрей.
Его лицо…
Что это, морщины? Проседь в отросшей щетине? Школьнику, похоже, было за тридцать. А может, это какой-нибудь извращенец прикидывается старшеклассником?
Масако скривилась.
Ладонь, сжимающая что-то крохотное, горела. Что за гадость он сунул ей в руку? Она медленно, со страхом разжала пальцы, чтобы рассмотреть сомнительный подарок.
На грязной ладони лежало семечко. Бледно-желтое, коническое. Она точно уже видела такое раньше, но не могла припомнить где. Странно! Оно напоминало маленький зуб. Что этому уроду было нужно?
Она вскинула голову, обратив сердитый взгляд на ушедшего. Но его нигде не было видно.
Плечи Масако покрылись мурашками от холодного сквозняка, волосы на затылке встали дыбом.
Что-то шмыгнуло по полу мимо ног. Масако обернулась как раз вовремя, чтобы увидеть, как длинный голый крысиный хвост исчез за холодильником с мороженым.
Она встряхнула головой. Чепуха какая-то. Что это значит? Как он мог исчезнуть? Он ведь ростом был не меньше 185 сантиметров! Черного входа в магазине «Лоусон» не было: выйти можно было только через входную дверь.
Неужели?..
Зажав крохотный странный подарок в руке, Масако присела на корточки и осторожно заглянула за холодильник. Там было темно и пыльно. Что это, дырка в стене?
–
Испуганная Масако, чуть не упав, вытянула руки, и семечко выпало на грязный пол. Она судорожно зашарила вокруг, нащупывая его.
– Эй, ты! – воскликнул продавец. – Ты что-то украла? А ну отдай, а то полицию вызову!
Масако быстро сунула семечко в рот.
Она сжала зубы так, что грязь с пола противно хрустнула во рту, а потом по языку разлился сладковатый ореховый вкус.
Кедровый орешек.
Рассерженный продавец попытался схватить ее за шиворот, но она не почувствовала его прикосновения.
Пол бросился к ней, все остальное отдалилось, словно увеличиваясь в размерах, – консервные банки, салфетки и пузырьки с раствором для контактных линз исчезли в расплывчатой дали. Пол вдруг оказался прямо перед ее глазами – она четко видела каждый стык между плитками, каждую крошку, пылинку, жирное пятно, какие-то черные нитки.
Тапки она потеряла, потому что стояла на четвереньках на полу.
– Ох, – выдохнула Масако. Но вместо выдоха раздался только писк.
Руки! Во что превратились ее руки? Вместо ногтей – узкие коготки, пальцы покрыты бледной шерстью. Она удивленно повернула руку и поднесла ее к глазам: похожа на ручку, но все же лапа.
– Фу! Крыса! – пророкотал громовой голос. И гигантский ботинок поднялся в воздух и двинулся к ней, словно неумолимый маятник.
Инстинкты взяли свое – она ловко повернулась и бросилась в безопасную тьму за холодильником.
Из дырки в стене шел чистый, свежий запах. Она нырнула в нее как раз в тот момент, когда нога продавца опустилась на пол, чуть не придавив ей хвост.
На волосок от смерти, промелькнуло у нее в голове. На волосок… Те черные нитки на полу были на самом деле не нитки, а человеческие волосы!
Она стала такой маленькой!
Масако замедлила бег и остановилась. Она нюхала и нюхала темноту, шевеля усами.
Каждого усика коснулся чудесный легкий ветерок: удовольствие было почти невыносимым. Как в детстве, когда мама почесывала ей спинку долгими, медленными движениями… только теперь это восхитительное ощущение она чувствовала каждым волоском.
А запахи! Она чувствовала их все! Каждый запах – единственный и неповторимый, как снежинка. Влажный, волнующий запах мокрой глины. Она почти ощутила вкус земли, кисленькой, как грейпфрут. Пряный запах сосны и кедра, сладковатый и острый. Сложный аромат дождя. Целое пиршество многогранных, обворожительных ароматов…
И крыса.
Крыса была немолодая и тоже обладала своим неповторимым запахом.
Но это была не вонь тестостерона и агрессии… Чувствовалось, что самец крысы устал. Но не слишком. В последние два часа он съел мосбургер с рисом,
