– Я рускас. Вождем же по-прежнему остается Хуру.
– Но ведь реальная власть в твоих руках.
– Возможно, но я над этим не задумываюсь, я лишь помогаю и оберегаю… особенно женщин.
– Женщин?
– Да. Женщина в этих диких краях всегда была объектом завоевания. Добычей. У нас такого нет. У нас женщины живут наравне со всеми. – Ули усмехнулась. Ее улыбка была лишена женственности, что-то жестокое проглядывало в ней. – Но по-настоящему счастливой я была, когда мы с подругами охотились за убегающими врагами. О! Ты бы это оценил, братец. Сама Смерть шла с нами рука об руку. Сильные и самоуверенные норды молили о пощаде, бросали оружие и падали на колени…
Она согнала с лица злую улыбку, покачала головой.
– Увы, Рик, мирная жизнь не для меня. Лечить, заговаривать зубы, сращивать переломы, следить за тем, чтобы свиньи не подохли от какой-нибудь заразы… вся эта ерунда не для меня.
– Так за чем же дело стало? Пошли со мной!
– Фуркарс слишком мало, чтобы ввязываться в твою войну. К тому же Хуру не поддержит. И я его вполне понимаю. Его дело – заботиться о племени.
– Тогда иди одна, – невозмутимо предложил Рик.
Ули фыркнула.
– Когда ты защищаешься, у тебя и твоих людей есть цель. Но когда идешь в поход… Чего ради? Завоевать еще одну деревушку нордов? Еще одно дикарское племя? Что это даст мне? Богатсва мне не нужны, слава тоже. Мне достаточно того, что я могу увезти на себе. Мое копье, щит и одежда. С этим я всегда найду себе еду и кров.
– Ты права, – Рик улыбнулся. – Для таких, как ты, сестренка, нужна добыча покрупнее.
– Ты собираешься взять Великую Крепость?
– Конечно.
– Это безумие. Никогда еще крепость не была взята.
– Поверь мне – я возьму Великую Крепость. Я вырвусь на просторы Этории. И тогда меня уже никто не остановит. Это будет великий поход! Величайший в истории. Моя армия огромна, в нее входят почти все племена Севера.
– У тебя есть норды, а не армия.
– Возможно десяток нордов не стоит и одного рыцаря Нордении. Но они хотят и любят сражаться. Они хотят убивать! И они не боятся смерти. Что будут стоить эторийские армии, разложенные зажравшимися генералами и прогнившие до последнего солдата? Что они смогут противопоставить нам?
– Разорить Эторию… – в голосе Ули послышалось сомнение, но Рик истолковал его по-своему.
– Этория заслужила единого правителя! Сильную власть. Славу могучей державы. Империи!
– Империи? Так вот куда ты метишь? – Ули улыбнулась, но в этой улыбке не было издевки.
– На меньшее я не согласен. Империя, в которой не будет Севера и Юга, не будет Нордении и Лорандии, а будут только мои поданные, скованные железом, огнем и кровью в единый могучий кулак! Но чтобы стать такими, они должны пройти через пламя войны. И я разожгу этот огонь. Пойдем со мной, Ули, пойдем, сестра! Все твои беды и пережитое горе не были напрасны! Они сделали тебя сильной, они стряхнули с души весь ненужный хлам. Там теперь – я вижу это! – горит яркое и чистое пламя настоящего воина и правителя. Пойдем со мной! Твое место отныне там, где кипят сражения, где льется кровь и гибнут наши враги. Там, где власть только и ждет, что бы ее подобрали, а боевые знамена бьются на ветру! Иди со мной! – в порыве Рик схватил сестру за руку. – Там, за Барьером, нас ждет мир, изнеженный роскошью. Решайся!
Но он уже видел, как глаза Ули потухли, словно бы припорошились пеплом. Она нахмурилась и отвернулась.
– Ты складно говоришь, братец, но Этория – моя родина. Даже если там сейчас царит хаос… Я слишком долго была в плену у нордов, чтобы желать этой участи для других. Женщины, дети… Не будет ли им только хуже от того, что несешь ты?
– Так иди со мной! – горячо воскликнул Рик. – Ты сможешь помочь им!
– Я не знаю… – Ули отошла на несколько шагов. – Посмотрим, что скажет моя сестра. Как она решит, так и будет. Да.
Ули решительно махнула рукой.
– Так и будет.
Они вместе отправились к Аги. Но, увы, надеждам Рика не суждено было сбыться. Он предчувствовал это, но все же ощутил разочарование. Аги не была воином. В ее душе горел сейчас совсем другой огонь. Пламя нежности и страсти согревало сейчас и ее, и Эжена. Война, убийства, завоевания и походы были для нее пустым звуком, но далекий и тревожный набат, который она слышала внутри себя, грозил разрушить ее будущее счастье. Конечно же Аги не поддержала Рика. И Ули осталась верна своему слову.
Рик почувствовал ярость, но сдержался. И только поклонился сестрам.
