человека, а не безумную поклонницу черной богини, какой, например, была жрица Лойс. Я видел просто отчаянную и отчаявшуюся девушку, почти ребенка, у которой отняли единственного близкого, любимого человека, шантажируют его жизнью возлюбленной, заставляя совершить ужасные вещи, и которому самому сейчас грозит нешуточная опасность. А храбрая малышка Амаранта ставит на кон все, чтобы предотвратить злодеяние. Как ей, наверное, тяжело сейчас знать, что прошлая жизнь теперь потеряна навсегда, а что ждет в новой, известно лишь богам.
– Это я делала зелье личины для черных магов, – решившись, наконец, выпалила девушка. – И для Шона тоже.
И, разом побледнев, уставилась на меня совершенно круглыми от ужаса глазами. Судя по ее реакции, предполагается, наверное, что за такое признание человека надо как минимум убить на месте или подвергнуть долгим и мучительным пыткам. Во всяком случае, смотрела на меня Мара сейчас так, как будто ждала с моей стороны именно этого.
– Честно – я ничего не понял, – как можно дружелюбнее улыбнулся я и развел руками. – Может, расскажешь подробнее – что за личины такие? Что-то я такое вроде читал, но напомни, пожалуйста.
– Да, сейчас. Только, пока не забыла… Не знаю, важно ли это? Может, это помогло бы его найти. В общем, когда Шона на это задание посылали, он сказал, что имя того человека, которого он должен изображать, очень похоже на его собственное. Еще посмеялся тогда, что привыкнуть легко будет.
– Запомню. Может, и пригодится, – протянул я, замечая, как недавняя бледность на щеках девушки сменяется здоровым румянцем. – Жаль только, что он не назвал его точно. Правда, мне бы имя все равно ничего не сказало. Я вообще-то во дворце знаю не так уж много людей. Зато один из моих знакомых точно знает их всех. Так что найдем твоего Шона-не-Шона, не переживай.
И, насмешливо прищурив глаза, спросил:
– Может теперь, когда знаешь, что ни я, ни Зоккуар не тэшши, скажешь и свое настоящее имя?
– А вы его уже знаете, – еще больше смутилась черная. – Амаранта.
Мои брови поползли наверх, и я удивленно рассмеялся:
– Что? Правда? Ты назвала тэшшам свое настоящее имя? И в чем тогда смысл?
– Ну, – неохотно промямлила девушка, – я же сказала, что оно не настоящее. А вы поверили. Я просто не смогла сразу ничего придумать. Вы же отказались называть меня «Повелительницей», а в книге было написано… – совсем засмущалась девушка.
– Ой, не могу! – закрыл лицо ладонями, сдерживая рвущийся из меня смех. И, сквозь пальцы взглянув на красную как рак Амаранту, ладонью вверх требовательно протянул вперед правую руку. – Кстати, дай-ка мне эту твою книжку!
Вконец дезориентированная черная беспрекословно сунула руку в объемистую походную сумку, где хранила свои алхимические прибамбасы, и извлекла оттуда громоздкую книженцию. Сумка, кстати, сразу ощутимо уменьшилась в размерах.
Я схватил протянутый мне фолиант, мимолетно бросив взгляд на обложку, и быстро, пока девушка не опомнилась, убрал книгу уже в свою сумку. «Демонология. Практическое пособие. Четвертый курс» – черным по серому значилось на ней. Оч-ч-чень интересно! Обязательно потом посмотрю.
– Тебе ведь она больше не потребуется, – пожал я плечами, отвечая на растерянный взгляд девушки. – Ты же не против?
Мара против не была – ей явно не терпелось продолжить свой рассказ.
– Так что там с личинами? – подбодрил я девушку, которая заметно нервничала.
– Личина – это изменение внешности с помощью сваренного алхимиком зелья, – как по учебнику, пояснила Мара.
– Как иллюзия, что ли?
– Не совсем. Иллюзия накладывается ненадолго, она непрочная и может быть обнаружена любым магом. Зелье личины меняет внешность надолго и более основательно. И ее невозможно никак обнаружить, только если носящий сам не выдаст себя своим поведением.
– Хм, интересно. Значит, Шон носит такую личину?
– Да. Но не только он.
– Кто еще? – помрачнел я.
– Я не знаю точно. Знаю только, что это люди из власти.
– Что значит – люди из власти?
– Как я поняла, это какие-то влиятельные персоны, возможно входящие в Сенат Зиада. Понимаешь, я сама их не видела. Мне только давали ингредиенты – волосы там, платок с засохшей кровью. Мой первый учитель единственный умел варить зелье личины и передал это знание мне, наказав хранить его в секрете. У каждого черного мага свои тайны мастерства, которыми он может поделиться только со своим учеником. Лойс очень хотела выведать состав, но я сказала, что поклялась учителю передать его только своему ученику. Верховная тогда очень ругалась, но я все твердила, что не могу нарушить клятву, и тогда она стала заставлять меня делать такое зелье для нее. Я и делала.
– И много сделала? То есть для скольких людей? – поправился я.
– Для многих. Насколько мне удалось понять, было восемнадцать разных образцов от разных людей.
– Ого! – присвистнул я. Ясно, что в Сенате своем несколько человек они точно поменяли. Но меня еще больше тревожило, сумели ли жрецы заменить
