дома.
На следующий день спозаранку Леди украсила комнату, чтобы стала похожей на лес: нарвала полевых цветов в сквере неподалеку, набросала лопатой комья земли на странный пол, а позже, пока жеребенок грыз морковку, украденную с чужого огорода, развесила по стенам свои трофеи.
Головы шестнадцати охотников в ряд.
Тень Эдгара
И вот он снова посреди усыпанного листьями двора, со своим розовым скейтбордом, похожий на проказливую тень. Ветер развевал кудрявые волосы. Асфальт был скользким после дождя. Изола сидела под умирающим деревом и читала, пряча улыбку между страницами книги, пока Эдгар небрежно выделывал трюки по двору, но на грохот и вскрик она среагировала, вынырнув из сказки.
Эдгар растянулся у дома Страшилы Рэдли. Задние колеса сломанного скейтборда быстро катились прочь.
– Эдгар! Как ты?
Изола поспешила к нему и попыталась помочь сесть.
– Что такое? Что болит? – озабоченно спросила она, нависая над ним.
– Моя гордость, – простонал Эдгар.
– «Скорую» вызвать?
– Нет, – скривился он. Покачал головой и, увидев сломанную ось, добавил: – Но моей доске не помешает катафалк.
Морщась от боли, он потянул за штанину, на которой быстро разрасталось темное пятно.
Изола отдернула его руку и закатала ткань. Посередине голени зиял порез: кровь и ошметки кожи, как будто сырая мясная пицца.
– Круто, – выдохнул Эдгар, разглядывая рану.
– Круто?!
– Ага. – Он слегка поерзал, и нога задрожала. Сквозь стиснутые зубы он с напускной бравадой выдавил: – Даже не болит.
– Жди здесь, – приказала Изола и уже хотела встать, но Эдгар схватил ее за руку.
– Погоди! Мама в доме… нельзя, чтобы она это увидела!
– Почему?
– Просто… просто отведи меня к себе домой. Пожалуйста. Если мама увидит, что я пошел кататься и случилось вот такое… – Он умоляюще воззрился на Изолу.
– Но, Эдгар, рану нужно зашить… – недоумевающе начала Изола. – Тебе надо в больницу.
– Нет! – Кровь отхлынула от лица Эдгара и прилила к ноге, сочащаяся из раны струйка словно стала краснее. – Ее можешь зашить ты.
Изоле невольно пришла на ум Венди Дарлинг, которая в детской пришивала отставшую тень Питера Пэна к его грязным ногам. Она побледнела.
– Что? Нет! Эдгар, я не могу!
– Пожалуйста. – Он сжал ее руку обеими ладонями – венерина мухоловка из плоти. – Прошу, Изола.
Изола покачала головой.
– Я могу ее очистить, но…
– Ты ведь шьешь себе платья?
– Это не одно и то же!
– Но принцип одинаковый.
– Почему ты не хочешь в больницу? – требовательно спросила Изола, уже почти решив оставить его в канаве и сбегать за мамой По.
– Не выношу больниц, – признался Эдгар, и боль в его голосе однозначно не имела ничего общего с раной. – Кроме того, моя мама… я тебе уже говорил, она перевезла нас сюда потому, что боялась каких-то радиоволн. Если она увидит мою ногу, то утащит нас на Луну.
Изола прикусила губу. Эдгар, скривившись, выковырял из раны камешек.
– Знаю, выглядит премерзко, прости, – извинился он. – Ты боишься крови?
– Э-э, нет, – честно ответила Изола. С кровью у нее сложились тесные отношения. Лес Вивианы таил в себе множество опасностей. Изола все детство лазала по деревьям, скатывалась с холмов и заходила босиком в прудики с галечным дном. Все шрамы на теле Изолы имели свою историю, и она точно помнила время и место, где заработала каждый из них: порезы, царапины и ссадины, синяки, припухлости и сочащиеся кровью ранки.
Она даже помнила свою первую менструацию. Четверг, разгар лета и удивительная влага между ногами. Добравшись до ванной и сняв одежду, Изола увидела, что ярко-красная кровь четкими буквами выписала свой автограф, отпечатав его на внутренней стороне обоих бедер, будто картинки с бабочками из детского сада.
– Ну же, Изола. Пожалуйста.
– Что ж… – Она заколебалась, но все-таки помогла ему встать. – Пожалуй, не будем расстраивать Цветок Лотоса.
Эдгар вяло улыбнулся – лицо его приобрело почти тот же оттенок, что и зубы.
