– С кем?
– С мальчиком, который тебе нравится. К которому ты ходишь каждый день.
– С Эдгаром?
Горгуль сморщил розовый носик; имя «Эдгар» нравилось ему не больше, чем «Изола».
– Он больше не в безопасности, ведь Зайчик больше не может его защищать.
Изола резко выдохнула:
– Зайчик, ты и Эдгара защищал?
– Я есть хороший горгуль! – с отголосками былой гордости выдохнул он.
Изола прижала его к груди еще крепче.
– Спасибо.
– Но сейчас глупый девочка должен сказать мальчику «прощай», – медленно продолжил Зайчик. – Мальчик в опасности, пока Зайчик нездоров. Привидешка до него доберется.
– Да, я знаю. Хорошо.
– И привидешка сейчас попытается добраться до Солаваль. Но Солаваль сильная. Она себя защитит.
Изола кивнула, хотя горгуль уже закрыл красные глаза. Он тяжелел у нее на руках.
– Хорошо, – повторила она. – С тобой все будет тип-топ, Зайчик, обещаю.
– Зайчик, – вздохнул маленький горгуль. – Прежде никто не давал моя имени. Моя нравится имя «Зайчик».
Когда он уснул, Изола притащила для него с чердака свою старую люльку и поставила у кровати. Потом присела, чтобы медленно-медленно зашнуровать свои ботинки.
Если бы Изола собиралась выйти замуж за Эдгара, она побежала бы к нему по проходу, метя пол церкви кружевным медово-золотистым шлейфом, еще до первых нот марша Мендельсона. На десерт гости ели бы засахаренную сирень, свадебный торт испекли бы со сливовым ликером и взбитыми сливками, на горячее подали бы рыбное филе из хвоста Кристобелль, а потом молодые жили бы в дупле дерева в лесу Вивианы – вот о чем Изола мечтала в своих одиноких странствиях по тайным коридорам школы Святой Димфны.
Она перешла дорогу в последний раз.
Выдохшееся шампанское
– О, привет! – воскликнул Эдгар, открыв ей дверь.
Изола Уайльд стояла на его крыльце, как всегда красивая, но чуть более безумная, чем обычно.
Ее волосы превратились в огромное мокрое гнездо из косичек и узелков, неестественный цвет кончиков выцвел до нежных пастельных тонов, а вплетенные в прическу бусины напоминали талисманы. Выкрашенное в черный цвет платье Гиневры тоже насквозь промокло.
– Ты больше не можешь меня видеть, – прошептала она.
Эдгар открыл дверь пошире, но Изола не стала входить, поэтому он вышел на крыльцо и с тихим смешком сказал:
– Ну, ты не невидимка, поэтому…
– Я имею в виду, – чуть громче произнесла Изола, – что нам больше нельзя видеться. Все кончено.
– Что ты имеешь в виду?
– Я не хочу это продолжать, Эдгар! – Изола схватилась за волосы и зажмурилась, как будто желая оторвать себе голову. – Ты заслуживаешь лучшего!
– Что случилось?
Изола испуганно открыла глаза.
– Ничего.
– Нет, что-то произошло. Рассказывай.
Эдгар попытался взять ее за руку, но Изола отшатнулась, словно вампир от чаши со святой водой, и попятилась по ступенькам.
– Просто держись от меня подальше! Пожалуйста, не подходи ко мне!
Эдгар не мог не двинуться за ней следом. Его шаги повторяли ее, и со стороны они выглядели парой, танцующей вальс на расстоянии.
– Изола, что не так? Прошу, расскажи мне, что случилось!
– Я больше не хочу с тобой встречаться! – завизжала она, продолжая отступать со двора. Голос сорвался, на глаза навернулись слезы, а щеки залил румянец. – Все кончено!
– Почему?
– Потому что из водосточной трубы шампанского не нальешь!
– Что-что?
