недельку-другую – авось, будет ещё время познакомиться… Такая вот логика…
– Давай ближе к телу…- Нетерпеливо взглянув на часы, поторопил рассказчика кто-то.
– Да, так вот…- Продолжил тот.- Как началось смутное время, так корабли на прикол и стали: здесь-то рыбку ловить особо негде, а договориться никто толком ни о чём не может: плановые органы Сонов рухнули, а новые ещё и не думали зарождаться – и моряки от безработицы с голоду пухли… Ну, наш деятель взял да и обзвонил своих собутыльников, а те уже в своих странах подшебуршились, переговорили с кем надо и ответили так: 2% наличными, на руки, от суммы выручки минус все текущие расходы – и ловите в наших водах, сколько душа пожелает. Ну, он с радостной рожей и подруливает к министру рыбного хозяйства – вот, дескать, как всё удачно образовалось: моряки и голодать не будут, и какую-никакую копейку как родине, так и себе заработают… Ответ министра был неожиданным:
– Копейка для родины пусть Вас не беспокоит.- Чётко отрезал он.- Это – не ваши проблемы. Что же касается моряков… Так им много зарабатывать просто вредно: слишком быстро от рук отобьются. Пусть учатся работать за жратву!- Весьма довольный, видимо, только что изобретённой формулировкой, резюмировал он.- За похлёбку!- От удовольствия министр даже взмахнул рукой и выжидающе посмотрел на посетителя – то ли ожидая восторгов по поводу 'удачной шутки', то ли давая понять, что беседа закончилась.
– Мда… И чем это закончилось?
– Тогда – ничем.- Многозначительно произнёс рассказчик.- А недавно я узнал, что Абар, проведав о том случае, весьма оценил остроумие 'шутника' и отправил его 'работать за похлёбку'.
– То есть? Я слышал, что его судили.- Спросил кто-то.- Причём – процесс был открытым. И моряков едва сдерживали – они всё рвались с ним по-своему 'поговорить'…
– Ага…- Кивнул рассказчик.- А потом Абар побеспокоился, чтобы, когда осуждённого доставили на зону, в сопроводиловке было ясно сказано, что господин министр должен только личным физическим трудом зарабатывать себе на хлеб насущный, при этом расцениваться этот труд должен так, чтобы господин министр, не дай Бог, лишней копейки не заработал…
– Короче, Абар отправил его 'работать за жратву'…- Кивнул головой один из слушателей.- Что ж – это на него похоже. Он не любит придумывать наказания да возмездия – ему это неинтересно. Как-то он заявил, пожав плечами: 'Зачем изобретать велосипед – достаточно поместить негодяя в те условия, которые он уготовил другим. По крайней мере, это будет адекватно…'.- Компания заулыбалась, а я потихоньку двинулся дальше. Потом я что-то выпил… Потом – ещё… Потом – плохо помню… Помню, что ходил по залу, подходил к людям, что-то спрашивал… Многие улыбались… потом я поймал себя на том, что сижу на втором этаже, в кабинете у Абара. О чём говорили до того – не помню. Дальше – помню только потому, что хватило сообразительности включить диктофон.
– Интересно, как сложатся в дальнейшем отношения между Вами и Вашей партией…- Звучал с плёнки не слишком свежий мой голос.
– Я устал повторять, что у меня нет своей партии.- Каким-то, почти измождённым, голосом отвечал Абар.
– Ну… Вы ведь не станете отрицать, что своим приходом к власти Вы во многом обязаны 'Народному возрождению Ункарии'?- Не унимался я.- Ведь до того Вас знали, в основном, промышленники… Да и то – далеко не все. Это – не масса… Масса – это работяги… 'Население'… 'Народное возрождение Ункарии', по сути, сделало Вам имя и привело к власти… Так не станет ли теперь партия, приведшая Вас к власти, претендовать и на свою долю?
– Не думаю…- Поразмыслив, покачал головой президент.- Партия, конечно, занималась агитацией… Среди тех, кто ничего обо мне не знал. И без неё я бы наверняка сюда не попал… Но и переоценивать её роль особо не стоит… Кстати – многие работяги и раньше обо мне знали… От своих коллег…
– А как они вообще о Вас узнали? Вы ведь не были, насколько мне известно, выходцем из их среды, да и вряд ли 'ходили в народ' ради известности – на Вас это вроде как не похоже…
– Ну, скажем… утверждение о том, что я 'не был выходцем из их среды' – мягко говоря, не совсем корректно: после школы я попал в эту среду и почти год проработал на заводе шахтной автоматики и систем безопасности.- Возразил Абар.- Приходилось и в штреках бывать, и заниматься буквально чем угодно – от пайки микросхем до монтажа шахтных силовых щитов… Кстати – с тех пор я член профсоюза 'рабочих угольной промышленности'.- Ухмыльнулся он.- Этот год дал мне не слишком много в плане профессиональных навыков – просто подтверждались многие знания; совершенствовалось, оттачивалось мастерство… Но вот в плане отношения к работе, к последствиям своей деятельности… в плане ответственности за свои действия и поступки – этот год дал мне очень много… Впервые я столкнулся с тем, что от качества твоего труда зависит жизнь людей. Впервые я должен был 'делать качественный монтаж' не просто для того, 'чтоб красиво было', а – потому, что по-иному здесь было попросту нельзя: во-первых, всё должно безукоризненно работать много лет без вмешательства человека, а во-вторых – всё должно быть собрано настолько просто, естественно, наглядно и удобно… Понимаешь…- Он задумался.- Представь себе: шахта, темень, пыль, газ… Никудышнее освещение… Отказала автоматика и ремонтник пытается разобраться в монтаже – в твоём, в частности… В этой ситуации от тебя очень сильно зависит – разберётся он за пять минут или же будет костерить тебя час-другой неупотребляемыми в приличном обществе словами… А ведь всё это время шахта мертва – вот и прикинь, чем может кончиться твоя даже не ошибка – а просто неаккуратность, небрежность или даже, всего лишь, чрезмерная запутанность монтажа… В этом свете все требования техники безопасности и госприёмщиков выглядят уже не как 'придирки канцеляристов', а, согласись, чуток иначе… Но для этого нужно спуститься в шахту и попробовать сделать что-либо на месте. Тогда понемногу начинаешь понимать…- Он вздохнул.- А я тогда был ещё безусым юнцом, с непомерной манией величия… Да, я был неглуп. Да, я был недурно образован, любознателен, кое в чём сведущ… Да, я ещё до прихода на завод уже мог работать лучше, чем многие из тех, кто проработал там не один десяток лет. Но только там вдруг оказалось, что это вовсе не извиняет моей безалаберности… Оказалось, что никому не нужны мои знания, если они не помогают обеспечить безопасность шахты… Никого не интересует моя мания величия, из-за которой я могу что-то не сделать вовремя или сделать плохо…
– И такое бывало?
– Ну, не совсем…- Мне показалось, что Абар немного смутился.- По крайней мере, я никогда не срывал сроков и мои работы с испытательной станции назад не возвращали. И меня не вызывали туда для исправления собственных ошибок. Но… Ты понимаешь, мой наставник был на заводе легендарной личностью: его знали все – от последнего уборщика до директора завода, который, когда ему нужно было пристроить на завод своего племянника, именно Тайше отдал его в ученики… Для 'прохождения школы', так сказать… Это, согласись, говорит о многом…- Он задумался, будто что-то припоминая.- Да… Так вот, Тайша был совершенно неординарной личностью. Они вдвоём с напарником зарабатывали примерно в шесть раз больше, чем в среднем получали их коллеги… Можешь себе представить, как на это реагировали окружающие, среди которых были и недоброжелатели, и завистники… Особенно это дразнило тёток из конторы, которые считали зарплату… А они при этом просто спокойно работали – обеспечивая, кстати, качество на таком уровне, что к ним просто невозможно было придраться. Многие были бы счастливы это сделать, но – увы…- Усмехнулся президент.
– Ну, они просто вынуждены были так себя вести,- возразил я, вспомнив 'разумный прагматизм' Скрента.- Иначе их бы просто сожрали…
– Ты не понял…- С сожалением улыбнулся президент.- Они просто не могли работать иначе. Они просто были такими людьми – вот и всё. Они так работали и тогда, когда получали наравне со всеми. Они не стали работать хуже, гонясь за объёмами работ и сопутствующей этому 'большой деньгой', когда их доходы выросли в два раза. У них не закружилась голова, не загорелись глаза, когда они вышли на шестикратный уровень. Они продолжали работать так, что результат всегда оставался безукоризненным. Понимаешь… если бы они работали качественно только 'для виду', то есть – на уровне, формально позволяющем нормально сдавать работу испытателям – они запросто могли бы увеличить свою производительность ещё в два-три раза… Но они не пытались этого делать. Почему-то. Как думаешь – почему?
– Ну…- я замялся,- я догадываюсь, в общем-то… Да только мне подобных людей встречать не доводилось. Максимум – это тот, кто готов понимать 'чужой интерес' в обмен на то, что 'чужие' тоже будут понимать его интересы…
