– Понял, – невозмутимо ответил главный энергетик. – Что-то еще?
Сенокосов запнулся.
– Эвакуируйте весь вспомогательный персонал, оставьте только тех, без кого не обойтись.
– Так уже, – сказал энергетик. – С утра.
– Это хорошо, – с облегчением сказал Сенокосов.
«Полмиллиона в Суджуке, – вспомнил он. – Их кто эвакуирует?»
…Гелий в нетерпении постукивал по краю светоплата.
– Голубчик, где вы ходите? – воскликнул он. – Андрей там уже две минуты.
– Да, профессор, – Сенокосов пытался справиться с одышкой. Не в его возрасте по коридорам бегать. – Начинайте.
– Телеметрия в норме, – отозвался Коля. – Пульс скачет.
– У тебя бы не скакал? – спросил Ерохин. – К синхронизации готовы. Инъекция релаксанта.
На экране Лагутенко дернулся, когда ампульный шприц чуть заметно тронул шею.
– Никак не привыкну, – словно извиняясь, сказал он.
«Как же школьники
– Андрей, дорогой, нам нужно, чтобы ты ее свернул. Понимаешь? – сказал Гелий. – Не надо сейчас никого ловить, сейчас главная задача – аномалия. Зацепи ее за леи, я тебе их показывал, помнишь? И сворачивай. Это же проще, чем
– Русалку, – слабо улыбнулся Лагутенко. – Да, проще. Темнота – это не навсегда.
Он потянулся и снял «паутинку».
Сенокосов успел увидеть его глаза на диагност-мониторе, крупно, – радужка сжалась до неразличимой полоски, зрачки распахнулись до предела, обернулись колодцами без дна, где тонул свет. Потом тьма затопила монитор, прошла сквозь стены, смяла людей и пошла дальше.
Глава сорок восьмая
Денис добежал до дома минуты за полторы, пулей взлетел на пятый верх. Схватил деньги, там было даже больше – алтын сто пятьдесят, покидал в рюкзак мелочевку, зарядку для умника и вылетел на улицу.
Теперь надо было поймать машину, но, как назло, вокруг ни одной. Он вошел в местную сеть, дозвонился до службы извоза. Приятный женский голос сообщил, что его звонок крайне важен для них, и скоро, примерно через десять минут, примут его заказ.
Ярцев сплюнул, набрал другую артель, потом еще и еще одну.
Все номера извоза были заняты.
«Пешком доберусь до окраины, – решил Денис. – А там поймаю частника».
Ярцев двинулся в сторону улицы Советов, она центральная. Вокруг тихо, чайные и лавки закрыты или спешно закрывались, во дворах – как корова языком, ни мужиков, забивающих бессмертного козла, ни бабок на лавочках. Нет детей.
Мимо пролетела девчонка, в школьном платье, с сумкой за плечами. Две косички болтались за спиной. Девчонка юркнула в подъезд, и тишина.
Денис шел, поглядывая одним глазом в умник. Зашел в «Облака». Десять минут назад спасательное управление по городу Суджуку повысило уровень опасности до «красного». Жителям предписывалось не покидать своих домов.
Денис прибавил скорость, перешел на рысь. Сваливать, как можно быстрее сваливать!
Его вынесло на площадь. Пустой перекресток, мигающий желтым светоказ. Тот самый перекресток, на котором разбился Федя Веселовский.
Напротив, через дорогу – торговые ряды «Ирий».
Сверху донизу все стекла в рядах были выбиты, из провалов струился туман.
Ярцев замер. Вот черт его вынес, прямо на место второго нападения.
Делать нечего, умник показывал, что если миновать «Ирий», в следующем посаде как раз машинный двор, там точно извочики есть. Ярцев облизал губы, по краешку обогнул площадь и бочком двинулся мимо рядов. Когда он поравнялся с разбитой вертушкой входа, умник мигнул – бесконтактные щупала рядов распознали русло его умника и опять предлагали всякую фигню. На этот раз украшательные мази для мужчин. Новый подход. Никакого запаха пота.
Дениса разобрал нервный смех. Да, самое время, с него течет в три ручья.
Рядом с «Ирием» было жутко – из-за обреченной тишины и пустоты, которая наполнила город, когда исчезли люди. Зачем палатка с лимонадом на углу, его никто не будет пить, зачем ступеньки – по ним никто не идет, и зачем, зачем сотни пар штанов, рубашек, платьев, тысячи устройств, сверкающих за стеклами?
Ушли люди – исчез смысл, наполняющий город, делающий его городом, а не скоплением мертвых камней, обреченным исчезнуть под ударами травы и ветра.
