Луис Тонго посмотрел на собеседника как на неразумного ребенка.
– А сам как думаешь? – понизил он голос. – Если сможем спрятать концы в воду, гасим непременно. Если от свидетелей избавиться не получится, если их страхуют, то попробуем договориться. Но сам как думаешь, согласятся они поделиться добычей?
– Нет, – без колебаний ответил Иван.
– Вот ты и ответил на свой вопрос, – ухмыльнулся гангстер. – А решать буду я. Я, понял?
– Как скажешь, – не стал оспаривать приказ торговец оружием.
В том, что все завершится кровавой разборкой, он нисколько не сомневался, но особо по этому поводу не переживал. В конце концов, у них было неплохое преимущество: они знали о конкурентах, а те о преследователях – нет. Беспокоило Ивана совсем другое.
В этот момент катер покинул плотную застройку и вывернул на берег Гудзона. Самой реки почти не было видно из-за тумана, просматривалась только небольшая бухта и пустые причалы за ней.
Когда Иван Доу вернулся на свое место, помощник подался к нему и спросил:
– Ну что?
– Полная неопределенность, – вздохнул Иван, не став делиться своими подозрениями, что в случае столкновения с людьми Папаши Пака от наемников впоследствии попросту избавятся. Пока это были его подозрения, и только.
Кирпичные особняки окончательно остались позади, катер помчался вдоль каменной стены. Та отвесно вырастала из воды, ограничивая срезанный склон холма, наверху темнели развалины домов. А впереди уже маячила очередная транспортная развязка. Под реку уходил затопленный ныне туннель, несколько пролетов эстакады рухнули, и капитану пришлось изрядно покрутиться, выискивая проезд. На реку по совету Рогова он выворачивать не рисковал.
Сразу после развязки начался заросший деревьями холм, с виду не особо высокий, но отель на его вершине выглядел неповрежденным.
– Можно там остановиться, – предложила Эйрин.
– Мы не жить сюда приехали, – пробурчал Патрик.
Никто в перебранку ирландцев вмешиваться не стал; усилившийся ветер разметал туман над рекой, и наемникам открылась панорама города. Когда-то Нью-Йорк называли «Большим Яблоком», теперь же ему куда больше подходило прозвище «Гнилая Пасть». «Гнилая Пасть» – и никак иначе.
Далеко не всем небоскребам удалось пережить цунами, многие высотные здания оказались обрушены, какие-то полностью, большинство – частично, и теперь Нью-Йорк тянулся по противоположному берегу частоколом поломанных зубов. Раньше здания казались неровной стеной, теперь на глаза то и дело попадались прорехи обрушившихся высоток.
Только сейчас наемники поняли, по какой причине Влад Рогов отговаривал их от поездки по мертвому городу. С такими разрушениями путешествие по улицам Нью-Йорка было сравни блужданию в смертельно опасном лабиринте.
Катер по-прежнему несся вдоль холма, и это заставляло капитана нервничать и настороженно озираться по сторонам. В случае появления патрульного вертолета свернуть было бы просто некуда, открытым оставался лишь путь на реку.
Сбросив скорость до минимума, Энрике направил судно через проглядывавшие из воды обломки пешеходного моста, а когда лодка проплыла мимо непонятных развалин и впереди замаячила затопленная марина, он обернулся к Оскару и скомандовал:
– Давай за пулемет!
Курчавый парень закрутил бутылку с водой, кинул ее на пол и поднялся на ноги.
– Ты в порядке? – остановил его Влад Рогов.
Оскар осторожно нацепил на покрасневшее лицо стрелковые очки, поморщился и подтвердил:
– Да, порядок.
Он забрался в турель крупнокалиберного пулемета, и капитан объявил:
– Внимание! Пересекаем Гудзон!
Туман вновь сгустился, развалины небоскребов растворились в его белесой пелене, остались видны лишь руины обвалившегося и полузатопленного круизного терминала.
– Все чисто, – отчиталась Лора, изучив показания сонара.
Катер повернул на водную гладь и помчался по ней, рассекая клубившийся над рекой туман. Ветер гнал невысокую воду, но судно уверенно неслось к противоположному берегу, в царство мертвых небоскребов. Вот только река все тянулась и тянулась.
Иван Доу присмотрелся и спросил:
– Сколько здесь? Миля?
– Километра полтора, – предположил Влад Рогов, нервно потирая иссеченные шрамами предплечья.
Торговцу оружием захотелось поинтересоваться, какого черта аквалангист закатал рукава, но вместо этого он вздохнул:
– Много.
