выдавить, пусть чувствуют, на их силу и наглость есть сила помощнее и позверинее. Чтобы стать истинным демократом, нужно побывать настоящим зверем, иначе это не демократ будет, а подобие, имитация.
Когда Риппер поднялся в седло и весь отряд с подчеркнутой неторопливостью унесся обратно, я так же неторопливо развернул коня, суровый и неподвижный, пустил скакуна неспешной рысцой, и только когда удалился на достаточное расстояние, разрешил перейти в галоп.
Глава 12
Дворецкий сообщил хмуро, что герцог изволит завтракать, а когда закончит, то изволит заниматься личными делами.
Я прервал:
— Слушай, морда, ты свои порядки не заводи! Думаешь, герцог пожадничает налить мне чашу вина?… Быстро сообщи, я изволил… эта… прибыть!
Он отступил и с неподвижным лицом отправился в здание. Я пошел следом, так миновали холл, а дальше в полутемной комнате, где свет падает только в одно узкое окошко, герцог и герцогиня на противоположных концах длинного стола завтракают медленно и чинно.
На столе в массивных трехлапых подсвечниках свечи толщиной с мою ногу, но ни одна не горит, однако полумрак приятный, не раздражающий, каким часто бывает яркий свет, тарелки перед ними таинственно блестят старым серебром, а слуги под стеной почти не отличимы от вышитых на гобелене фигур.
Дворецкий, совмещающий здесь и функции церемониймейстера, громко сообщил:
— Глерд Юджин к его светлости!
Герцог и герцогиня в удивлении подняли головы, на лице герцога проскользнуло неудовольствие, слишком уж как-то неожиданно я появился, к тому же вчера был, не слишком ли часто, приличные люди выдерживают время между визитами.
Я сказал быстро и на ходу:
— Герцог, я на минутку, не прерывайте из-за меня обед!.. А заскочил по дороге от глерда Риппера сообщить вам, что мне удалось убедить его отказаться от притязаний на те земли, что всегда принадлежали и отныне будут принадлежать только вам.
Герцог вытаращил глаза, отшатнулся на спинку кресла, но потом опомнился, сделал приглашающий жест.
— Садитесь с нами, глерд, раз уж волей случая оказались здесь рядом. И… повторите, пожалуйста, а то я… просто не успел понять…
Я красиво, хоть и запоздало сорвал с головы шляпу и швырнул ее дворецкому, как мальчишки запускают плоские камешки по воде. Он выставил руки, и шляпа легла ему точно в растопыренные пятерни.
Все трое настороженно, даже слуги под стеной, наблюдали, как я, отвесив небрежный поклон герцогине, лихо опустился в кресло рядом с герцогом и сказал почтительно:
— Ваша светлость, я счастлив, что у меня такие высокородные и, главное, благожелательные ко мне соседи!..
— Глерд…
— И трепещу, — сказал я, — всеми фибрами и подфибрами, что такое счастье может нарушиться.
— Ох, глерд, — сказал он несколько растерянно.
— Потому я вчера, — закончил я, — преисполненный ликования от общения с вами, немедленно отправился к вашему соседу, глерду Рипперу, который Барн Риппер.
Герцогиня вздохнула, в глазах тревога, а герцог спросил с опаской:
— И… как…
— Вполне, — заверил я. — Он оказался очень разумным человеком, легко понимающим весомые доводы, особенно очень весомые. Потому решил, что мир гораздо ценнее, чем клочок земли, пусть даже очень большой.
Герцог проговорил с запинкой:
— Не могу поверить…
Герцогиня замерла на мгновение, затем чарующе улыбнулась.
— Глерд Юджин, это очень неожиданно и вообще как-то вот так не совсем понятно…
Герцог подхватил:
— Да-да, глерд Юджин, моя супруга права. Мы знаем глерда Риппера давно, это злой и неуступчивый человек. Как вам удалось?
— Добрым словом, — сказал я с улыбкой, — только добрым словом! Правда, весомым. И в какой-то мере увесистым. Он такие слова понимает. Даже если иносказательно. Сегодня же пришлет официальные бумаги со своим отказом от претензий на ваши земли. Или завтра, не уточнил. Но он заверил меня,
