наблюдателю и пошел к люку. «Пора возвращаться на грешную землю».
Спустившись по шатким ржавым перекладинам, он легко сбежал по многочисленным обшарпанным лестничным пролетам – успел вовремя. В тот момент, когда он вышел на улицу, во двор уже заходили разведчики. Михей взял протянутый ему охранником кусок ткани и вытер мокрое от пота лицо и шею. Длинные мокрые волосы падали на глаза, поэтому разведчик тряхнул головой, откидывая их назад. Он подошел к привратной вышке и устало опустился на нижнюю ступеньку лестницы, ведущей на смотровую площадку.
– Что, тяжко? – Леший подошел к разведчикам. – Отпускай молодежь, пускай отдохнут. Кажется, скоро мы все тут попотеем.
Михей кивнул и жестом показал своим подчиненным, чтобы они шли в бункер. В эту минуту раздался громкий треск – огромный тополь медленно наклонился и, громко шурша листвой, рухнул вдоль улицы Луначарского, перегородив своими раскидистыми ветками весь проезд в центр.
– Да… Молодцы… – Михей все еще никак не мог восстановить дыхание, – что решили перегородить…
– Так что там? Ты так бежал, будто за тобой стая чертей неслась.
– Побежишь тут. Припустишь так, что чемпионам завидно будет.
– Да что ты там такого увидел?
– Чуть не обосрался от страха. Вначале все как бы было без приключений. Мы устроили в крайнем доме на втором этаже наблюдательный пункт. Медузки плещутся себе – тишь да благодать. А потом все вдруг повылезли из воды, как грибы на полянке, и уставились на нас.
– Как это уставились? У них же глаз нет, они только на движение реагируют.
Михей стянул тяжелую пожарную куртку и бросил ее прямо на утоптанную землю рядом с собой.
– Все они видят, – он зло посмотрел из-под непослушных мокрых прядей, – не знаю, как там было у тебя, а я действительно чуть не обделался, когда они все на меня пялиться начали. Аж пот холодный прошиб. Будто кто тебе под шкуру лезет. – Охотника даже передернуло, когда он вспомнил об этом. – Может, так, только когда они вместе?
– Ты хочешь сказать, это какой-то коллективный разум?
– Кто их знает, какой у них там разум. Но страшно до чертиков.
– А дальше что?
– А дальше они как по команде поднялись и поплыли в сторону города. Медленно так, как шарики над водой.
– Smoke on the Water[29], – задумчиво произнес Леший.
– Чего?
– Да так вспомнился образ… Рассказывай, что дальше.
– А дальше все. Извини, но я их дожидаться не стал – до нашего наблюдательного пункта с километр было, поэтому мы по-быстренькому свернулись, и сюда.
– И как ты думаешь, за сколько времени они до нас доберутся?
Михей пожал плечами:
– Кто их знает? Может, час, может, два. Но думаю, что сегодня, в любом случае, они к нам прилетят.
Леший посмотрел на уставшего охотника.
– Ладно, Михей, иди к своим, отдыхай. А я тут еще побуду.
Алексей вышел за ворота. «Вот, думал, будет у нас денек-другой передышки, после чего сможем спокойно унести ноги. Нет, жизнь такая штука, что не позволяет добиться того, чего хочешь, легким путем. А если и позволяет, то потом все равно берет свою цену».
К нему подбежал Ржавый:
– Ну, что сказал Михей?
– Сказал, что у нас нет даже дня. Пара часов в лучшем случае.
Ржавый растерянно оглянулся на баррикады.
– Улицы мы закрыли, сейчас дворами занимаемся. Думаю, успеем. А вот что делать с прудом перед старым корпусом больницы, даже и не знаю… Подходы к нему мы перекрыть не успеем, а твари, наткнувшись на нашу баррикаду, обязательно найдут к нему дорогу. Да и Смоленская открыта с юга. Обойдут нас. Зажмут в клещи.
– Да проблема. – Леший хорошо помнил этот большой пруд. За ним начинался частный сектор, дома стояли широко, и что-то загородить там не получится при всем желании. – Ладно, что уж там… времени даже на сожаление нет. Выставь усиленный заградотряд на периметр, выходящий к пруду. Самых метких поставь, чтобы ни одна тварь к забору не прорвалась. А я, пока еще можно, посмотрю въезд в город, может, что-то можно еще сделать. Дай мне трех человек, а на рубеж возле пруда Гришку пошли, он парень толковый, все правильно сделает.
– Людей, конечно, дам. Только ты там долго не ходи, чтобы я не волновался.
Леший улыбнулся.
– Договорились.
