сожалению, вы хотите все реже и реже.
— Двенадцатилетний Хранитель? — воскликнул Джон. — Звучит не очень-то правдоподобно.
— Именно это я ему и сказал, — обрадовался Картограф. — Но у него, так или иначе, была «Географика», так что пришлось поверить на слово. Кажется, его звали «Барри».
Эвин побелела, как простыня.
— Барри. — Ее голос дрожал. — Его имя Джеймс Барри.
— Как вам угодно, — отмахнулся Картограф. — Память у меня уже не та.
— Как нам попасть в Подмир? — спросил Джек.
— Ну, это несложно. Портал внизу, прямо в жерле вулкана, а слова, которые его могут открыть, вы найдете в «Географике», так что добраться до места и открыть портал вам труда не составит.
Джек, Чарльз и Берт инстинктивно повернулись к Джону, лицо которого снова приобрело дополнительные оттенки красного.
Глаза Эвин сузились, девушка прямо-таки олицетворяла собой укор, когда поняла, почему Джон внезапно так сильно смутился.
— Ох, грехи мои тяжкие, — вздохнул Картограф. — Теперь я тебя вспомнил. Ученик Сигурдссона. Солдат, который возомнил себя ученым. Опять куда-то ее дел, м?
Джон принялся сбивчиво объяснять случай с «Географикой», крыльями Лоры Липучки, своей машиной и то, что у них все же есть
— Не обижайся, но мне все равно, — спокойно сказал он. — Я здесь ничем не могу помочь, а принимая во внимание, что в наличии у нас четыре Хранителя и ни одной «Географики», должен заметить, что критерии отбора уже не так строги, как прежде.
— В какой-то степени «Географика»
— Нашел чем крыть, — фыркнул Картограф. — Оставил ее у черта на рогах, возле дома Хранителя, который отказался им быть? — Он повернулся к Эвин и поднял брови: — Кто эти парни, братья Маркс[27]?
Эвин улыбнулась:
— Нам пригодится любая ваша помощь. Любая.
Картограф пристально посмотрел на нее:
— Тебя я тоже помню. Та самая злючка. Но, сдается мне, уже не такая злая. С чего бы это?
Эвин, казалось, испугало столь пристальное внимание к ней.
— Я... не знаю, — выдавила она. — Может, я просто повзрослела.
— Может быть, — протянул Картограф. — Думаю, в тебе скрыто больше, чем видят люди. И готов ставить последнюю драхму, что ты не повзрослела.
Эвин не ответила, но пристально посмотрела ему в глаза. Через минуту он отвел взгляд.
Картограф прошелся к окну и посмотрел на проплывающие мимо облака. Это был единственный доступный ему вид, меняющийся лишь с наступлением ночи. Когда он снова заговорил, то настроен был еще мрачнее.
— Мне действительно жаль. Я больше ничем не могу помочь. То, что вам нужно, не в моих силах. Могу предложить следующее: то, что случилось с Цитаделью Времен, стало следствием предыдущих событий. И это началось не тысячу, не семьсот и не девять лет назад, что бы вы себе ни думали.
Последние слова он произнес, понимающе глядя на Чарльза, который кивнул, но без облегчения.
— Возможно, это еще не все последствия, не всё чем обернулась та история. Башня рушится, и когда нижние уровни канули в Лету, все прежде недопустимые перекрестья прошлого стали возможны. Двери были всего лишь точками равновесия, ничем более, и то, что крылось за ними, теперь блуждает где-то по миру. Да, что-то изменилось семьсот лет назад, но это означает, что некто неизвестно где узнал, как использовать искажение Времени. И теперь я предупреждаю вас, Хранители «Географики» и Архипелага, берегитесь. Будьте начеку. Ибо Время сейчас в руках вашего врага.
Чарльз обошел стол и протянул Картографу руку.
— Я правда хочу извиниться. Моя в этом вина или нет, но кто-то должен вам сказать, что сожалеет обо всем этом.
Картограф помедлил, но пожал руку Чарльза.
— Спасибо. Но не думайте слишком плохо о Мордреде. Вся его жизнь могла бы пойти по-другому, если б хоть один раз, давным-давно, кто-то близкий извинился или хотя бы поддержал его, ведь это такая малость. Но никто этого не сделал. И, боюсь, мы все заплатим за эту ошибку.
Друзья по очереди поблагодарили Картографа и вышли из увешанной картами комнаты. Прежде чем они закрыли дверь, Картограф уже снова сидел за столом, погруженный в работу.
