застревали на каждом шагу. Пока друзья шли по мосту, каждый новый шаг требовал все больше и больше усилий, и все испытали облегчение, когда наконец снова ступили на твердую землю.
— Помните, это еще и остров Цирцеи, — предупредил Берт. — Он может быть опаснее всех прочих, вместе взятых.
Остров, согласно «Истории» носивший имя Ээя, на вид не отличался от любого средиземноморского острова. Оливы, низкорослый кустарник, скорпионы, нежившиеся там и сям на теплом песке.
А впереди стояло огромное зловещее здание. Крепость во всех смыслах.
Она не была нарочитой, но зубчатые стены и башни явно давали понять, что за ними кроется. Башни венчали круто изогнутые крыши, а внешнюю стену прорезали арки. В ближней к путникам стене были три огромные дубовые двери, окованные металлом, в каждой из которых имелось окошко примерно в десяти футах от земли.
— Постучимся? — спросил Чарльз. — Что на этот счет говорится в «Истории», Джон?
— Ничего, — ответил Джон. — Так что, мне кажется, вполне можем и постучаться.
— А что, если на стук выйдут новые враги? Не хотелось бы лезть в драку, если можно не лезть.
Эвин закатила глаза и громко постучала в дверь.
— Ну, будь что будет, — вздохнул Чарльз.
Ответа не последовало, и Эвин постучала снова. Наконец заслонка на оконце отодвинулась и раздался робкий голос.
— Что вам надо?
Друзья переглянулись, Эвин подтолкнула Джона локтем.
— Э-э, мы ищем нашего друга. Малыша по имени Джек.
— Хм-м-м, — протянул привратник. — Нет здесь таких. Нет, здесь только дети. Извините, ничем не могу помочь. — Заслонка задвинулась.
— Эй! — закричала Эвин, колотя в дверь. — Джек и есть ребенок. Впустите нас!
Заслонка снова отодвинулась.
— Так что же вы сразу не сказали? Думаете, я должен догадаться, что «Джек» — тоже ребенок. У меня есть обязанности, знаете ли. Не могу же я за всем уследить.
Послышался шум шагов, лязг отпираемых засовов. Дверь отворилась, и вместо почти великана, которого друзья смутно ожидали увидеть, им на глаз явился привратник четырех футов росту.
Сей необычный субъект был горбат, имел панцирь, как у жука, и шесть рук. На голове у него было два диска, которые выглядели так, словно когда-то это были рога, а потом они вросли в череп. Один его глаз слезился, вместо другого зияла пустая глазница. Привратник был угрюм.
— Где Джек? — спросил Джон. — Можете нас к нему проводить?
— Извините, — печально ответил шестирукий. — Надо заполнить бумаги. Я не могу никого отпустить, пока вы не заполните документы.
Чарльз шагнул вперед и поднял палец.
— Я могу этим заняться, — вызвался он. — Я редактор. Канцелярская работа мне не в диковинку.
Странное маленькое создание повело их по коридорам, не умолкая всю дорогу. Очевидно, гости в этом месте были редкостью, так что он вовсю пользовался представившейся возможностью завязать знакомство.
— Меня зовут Астерий[64], и, уверяю вас, все, что вы слышали обо мне, вранье, — не глядя назад, говорил горбун.
— А что мы о вас слышали? — удивился Берт.
— Поймите, я могу уйти отсюда в любой момент, просто сам не хочу, — ответил Астерий. — Также я благородных кровей, вы знали? Заметно? Да, — сам же ответил он на свой вопрос. — Да, благородных кровей. Это же очевидно.
Чарльз поглядел на Джона и покрутил пальцем у виска. Джон ухмыльнулся и кивнул.
— Я обычно не общаюсь с кем попало, у меня и времени на это нет, — продолжал Астерий. — Здесь всегда полно работы.
— Где именно «здесь»? — уточнил Джон.
— У меня дома, — удивленно ответил горбун. — А вы разве не знали? Вы же пришли меня навестить.
— Ну, вообще-то мы пришли за Джеком, — мягко напомнил Чарльз.
— А, да, верно, — слегка поник Астерий. — Ну, вернемся к документам.
— У вас очень большой дом, — заметил Берт.
— Разумеется. Большой, как само Сущее.
— Такой большой? — удивился Чарльз.
— О, да. Может, и больше.
