агрессивно:
– Куколка хочет, чтобы мы её пропустили…
– Нет проблем – мы готовы…
– И не по одному разу…
…До девчонки, по-видимому, с трудом доходил смысл сказанного – она явно понимала не всё, а что понимала – то понимала совершенно буквально… Она ещё раз взглянула на меня – я опять взялся было за 'камушек', но она снова – уже одними глазами – попросила 'не надо…' и опять-таки удовлетворённо едва заметно кивнула, когда я с сожалением опустил руки. Самый наглый решился наконец прикоснуться к её волосам – в ответ только изумлённый взгляд. Он уже наматывает волосы на руку… Она, по-видимому, понимает, что прозевала – тревожно оглядывается по сторонам. Но – снова короткий взгляд 'не надо' в мою сторону. Я плохо соображаю, но подчиняюсь.
Вдруг – как-то непонятно, без какой-либо видимой причины 'удалец' согнулся в три погибели и застонал. Девчонке удалось сразу же освободить волосы – они его больше почему-то не интересовали…
– Она дерётся?!- Какой-то испуганно-неуверенный возглас из толпы.
– Не может быть!- Поддержали другие.
– Она просто не поняла, с кем имеет дело…
– А ведь нас надо любить, детка…
…Какое-то едва уловимое движение – и ещё один ближайший 'родственник' стонет, согнувшись. Ещё одно – и следующий упал без звука. В толпе заволновались:
– Крутая тёлка…
– Классно дерётся…
– Давай, Серёга – твой черёд…
– Обломай красотку…
…'Серёга', покачиваясь для солидности, вышел из толпы, поиграл мускулами… Прыжок – и он пронёсся в том месте, где только что была голова девушки. Её там не оказалось… 'Серёга' улетел дальше по склону… Больше я его не видел.
– Нифигасебе…- раздалось в толпе.
– Братки, закончим её!
– Пусть знает наших!
– Почто Серёженьку обидела!
…'Цыгане' двинулись толпой, оттесняя девчонку к краю обрыва. Она улыбалась – по-видимому, почувствовала, что у ребят 'не тот уровень'. Я начинал понимать, почему она просила не вмешиваться… Молниеносный бросок, ещё один, ещё – 'корсары' падают, как подкошенные. Очнулся самый первый – похоже, главный. Ринулся на неё – она, как всегда, 'ушла' – чуток в сторону, мелькнули ноги – нападавший растянулся неподалёку… Приземлилась неудачно – оступилась на камнях, упала. Мгновенно перевернулась на спину. Её окружили. Лёжа на спине, девчонка мелькала голыми ногами, 'выключая' всех, кто пытался к ней приблизиться. Наконец кто-то из 'корсар' завизжал:
– Братки, наших бьют! Давай тяжёлую артиллерию!
…Я не стал ждать, что это будет – оружие или обломки труб – пнул ногой ближайшую 'баррикаду'. Обвал получился на свободной части площадки. 'Братки' обернулись – девчонка быстро вскочила и 'потушила' ещё двоих. Вдруг толпа расступилась и из неё с диким криком вырвался ещё один 'удалец'. Девчонка улыбнулась: цирк явно начинал ей нравиться. За первым – второй, третий… Она слегка растерялась – видно было, что уследить за тремя сразу ей непросто. Первый взлетел – и пролетел сквозь пустоту, как и 'Серёженька'. Второй метнулся туда, где она очутилась – 'почти попал'. Третий – в тот же момент – в ноги… Девчонка увернулась, зацепившись буквально чуть-чуть, как-то неуклюже развернулась, зашаталась и, не удержав равновесия, упала. Толпа с гиканьем бросилась на неё… Я в отчаянии обрушил ещё одну баррикаду, схватил какую-то железяку и с шумом ринулся вниз. Скатившись кое-как почти до площадки и потеряв по дороге своё единственное оружие, я слегка растерялся: меня поразила… тишина: вдруг как-то так неожиданно всё стихло… Смотрю – и глазам своим не верю: девчонка сидит и спокойно, деловито так, разминает ушибленную ногу; а 'орлы' – как-то неестественно переглядываются, явно пытаясь сообразить, кто они вообще, зачем они здесь и как сюда попали… Некоторые заметили девчонку и с интересом её разглядывали, но – как-то так, будто видели её впервые… Она встала, немного попереминалась с пятки на носок – как бы проверяя, можно ли доверять своим ногам; вздохнула, огляделась, и – спокойно так – стала уходить… Я недоумевал – поставьте себя на моё место… Поравнявшись со мной, девушка посмотрела на меня пристально, как бы изучая, потом улыбнулась и – с тем же, уже знакомым мне акцентом произнесла:
– И всё же… не надо было вмешиваться…
– Вы хоть представляете, что с они могли с Вами сделать?- Не выдержал я.
– Думаю, что почти ничего,- пожав плечами, спокойно ответила она.
– Вы их не знаете… Если бы им удалось с Вами справиться – здесь было бы гнуснейшее насилие… Наверное, самое гнусное и жестокое, какое только можно представить…
– Почему?
– Как Вам сказать… Люди бывают разные. Одни – сажают цветы. Другие этими цветами любуются. Третьи – срывают. Сорвав цветок, один поставит его в воду, другой – бросит на дорогу. А иной – и растопчет. Разные люди, разные взгляды, разный уровень интеллекта… Публику с таким,- я кивнул на 'орлов',- интеллектом… обычно называют 'отбросами'… или 'отщепенцами'… Хотя – им, по-моему, на это наплевать.
– Как-как?- Не поняла она. 'Иностранка, что ли?'- подумал я.
– Ну, скажем так: на них это не действует… По крайней мере, в положительном смысле. Чьё-либо мнение их, похоже, не может интересовать в принципе. По крайней мере, они сделают всё, чтобы это доказать. Собственно, они представляют собой озлобленную и эгоистичную толпу, готовую ради своеобразного 'самоутверждения' оскорбить, унизить, уничтожить… любого, кто не сможет ответить им тем же… То, что для этого они могут накинуться вдесятером на одного, их отнюдь не смущает…
– Они… могут так напасть на кого угодно?
– Практически – да… Просто ходят толпой и 'прикалываются'…
– Как-как?- Снова переспросила незнакомка.
– 'Прикалываются'… в их понимании – может быть, по-своему… веселятся, что ли… И – ищут, к кому бы прицепиться, чтоб покуражиться… Вы им 'удачно' подвернулись – о том, чтобы застать в воде голую девчонку, они, наверное, даже не мечтали… А тут – такое зрелище… По идее, они должны были спрятать одежду и поджидать Вас из воды… Просто… им лень было, по-видимому, спускаться по камням к морю…
– А зачем… прятать одежду?
– А чтоб покуражиться… Чтоб девчонка вышла, обнаружила, что одежды нет… испугалась… Тут должны появиться они… подойти, окружить… 'поприкалываться'…- объяснял я, толком не понимая, почему, собственно, я должен объяснять ей настолько элементарные вещи. 'Дикая какая-то… Даже для иностранки…'- пронеслось в голове. 'Интересно, где это такая наивность могла вырасти… Впрочем – какая, к чёрту, наивность – 'братки'-то до сих пор, видимо, так и не поняли, что с ними приключилось…
– А… 'поприкалываться' – это – как?- Глядя на меня совершенно ошарашивающими своей недоумевающей наивностью глазами, несмело поинтересовалась девчонка.
– Да вот так, как они начинали с Вами 'знакомиться' на площадке…- Вздохнул я. Её 'наивность' – настоящая или наигранная – начинала понемногу раздражать.
– Зачем?- Глаза у девчонки стали совершенно круглыми и огромными, как блюдца.
– Чтоб попугать, показать 'силу', 'власть'… которой они в жизни, слава Богу, не имеют… Чтоб девчонка попросила, поревела – тоже удовольствие…- Нехотя просвещал я. 'Господи, она что – совсем с Луны свалилась?'
– В чём?- Спутница глядела на меня совершенно озадаченными, широко открытыми глазами, даже не пытаясь не пытаясь скрыть своё недоумение…
– В унижении ближнего…- Вздохнул я и отвернулся.
– А потом? Когда-то же надо и отдать…- Она рассматривала меня изучающе, будто пытаясь понять. Меня – или, может – их через меня – не знаю…
