— Пережал корнями того растения, что фиксирует тебе почти сросшийся сложный перелом, бёдерную артерию и бёдерный нерв одновременно. И кстати, я уже «отпустил»… Как ощущения?
— Как будто у меня отобрали ногу! Через сколько времени эту сраную гадость можно будет извлечь?!
— Ещё через месяц, судя по тому, что я ощущаю… Кстати, теперь могу сказать такое более-менее точно, а не почти наугад, как раньше. — Я демонстративно постучал по виску, наслаждаясь сменой выражений лиц сограждан и друзей. — А теперь, господа, встречный вопрос: контрабандисты — будущие добровольцы республиканского флота имеют утрату частей конечностей, инфекции и врождённые проблемы с организмом, приобретённые от бурной жизни следы-отметены вроде шрамов и повреждения внутренних органов. Как же мы будем их лечить? Ага, вижу понимание… Господа в-скором- будущем-повелители-растений! Если «лекарство» под контролем вырастить так, чтобы оно не соединялось с центральной нервной системой, вы получите полный контроль над нашими будущими согражданами. И это куда надежнее карабина.
— Зимние демоны подземного мира!.. — До Стерха, как до офицера, вся глубина проблемы, с учётом моей оговорки, дошла до первого. — А мы?..
— А мы, пока не поймём, как разграничить влияние внедрённых фитоимплантов, будем очень хорошо относиться друг к другу и не допускать возможных ссор. Потому что запросто сможем вырвать друг другу мозг, в прямом смысле. — На этот раз на моём лице улыбка вышла на редкость кривая. — Вот почему эльфы и отказались от симбионтов, когда научились контролировать растения и переделали их в трансплантаторы без возможности прижизненного сосуществования в организме живого существа, как в дикой форме. Вот почему не наращивают биомассу изменённых деревьев и травы в этом мире, вот почему не идут в атаку друг на друга, подбивая людские государства ослабить лес противника или защитить себя: те древа и кусты, что не могут полностью охватить своим влиянием населяющие лес «свои» эльфы, автоматически усилят эльфов нападавших. И вот почему я
— … — после минуты молчания выругался Плуг. — Он первым бросил переваривать новости и вернулся к реальности. — Вот же…
— Мне в пять лет приснилось, что я стал деревом… — глядя в никуда, произнёс Охотник, и его фраза, как всегда, подействовала, разрядив обстановку.
— Хорошо тебе! — нервно хохотнул Мора. — А мне что-то не по себе до сих пор. Вот уж венец жизни — стать ходячим деревом!
— Ты министр, ты и так… гм… приведёшь свою внутреннюю суть и содержание к согласию, — всё так же тихо и без выражения добавил Гуурака.
— Эй, я тоже министр! — отреагировал Марсо. — И вообще, только Мика не…
— Самая опасность будет с женщинами… — не слушая остальных, медленно резюмировал Охотник и обвел глазами аудиторию. Заметил, что озадаченные Плуг и Стерх что-то прикидывают, и «добил» мрачным, серьёзным тоном: — Бревно в постели — это страшно.
Кажется, мы только что поменяли маршрут каких-то перелётных птиц — по крайней мере, на их месте на землю, откуда доносится такой гогот, я бы не сел.
48
— Имя? — Барго! Вы чё, забыли, што ле? Вроде ж записали, грамотеи хре… Ауч! Понял, понял, не баклан! Чем это вы меня так боль… молчу! Молчу!
— Вы участвовали в атаке на мирное судно, заякоренное во внутренней бухте острова Арк.
— Какой-какой остров? Нет такого!
— Остров Арк. Это вот этот, наш остров.
— Так бы сразу и сказали… Ни хрена не участвовал, там не было мирного судна!
— Это был не вопрос.
— Ваш красавчик, обрастающий ракушками в бухте, никакой не мирный. Провалиться мне на месте, если я видел более хищные обводы! Военный корабль это, военный! С-сухопутные кры… а-а-а! Хватит, я понял! Понял!
— В связи с нападением на судно другого государства в его территориальных водах мы, высокая комиссия, рассматриваем этот акт как пиратство. И, как и положено в цивилизованной стране, мера наказания для выявленных пиратов одна — высшая. Однако…
— Да говорите, не тяните! Или вешайте уже!
— …однако, в связи с нехваткой людей, пригодных к морской службе, а также рассмотрев ходатайство капитана Бута, поручившегося за часть своего старого экипажа, мы, высокая комиссия, готовы предложить вам, Барго, беспорочной десятилетней службой заслужить высокое звание гражданина
