и не только от них. Как-то было, что человек уцелел, а люди из-за него погибли. Он потом сказал, что зря от моих слов отмахнулся, ведь всё сбылось. Кто знает, может и тебе это к лучшему обернётся… И всё равно – прости?
- Прощаю, - сказала Рита. – Вы же не виноваты, что видеть можете. У всех – своя судьба. Другой вопрос, что каждый к этому по-разному относится. Мирится, или что-то там пытается по-своему перекрутить. Как-то вот так…
Грустная усмешка опять тронула её губы, и пропала окончательно.
- Вам лучше? Может, проводить куда? Время у меня есть…
- Ой, не надо! Мне уже полегчало, да и после обеда дождик обещали, уйдёт пекло-то… Сейчас, ещё минутку посижу, да идти надо – дела. Только…
Она замялась, просительно глядя на бутылку «Бон Аквы».
- Воду забрать хотите? – поняла Марго. – Берите, конечно… Если надо, ещё куплю.
- Куда мне столько! Я по чуть-чуть, по глоточку… Глядишь, и эту не выпью. Ещё раз спасибо, дочка, что равнодушной не осталась. Храни тебя Господь.
- А если мне всё равно? – голос Маргариты стал сухим и тусклым.
- Что – «всё равно»?
- Будет он меня хранить, или нет. Не для кого хранить…
Она замолчала. Следующую фразу можно было легко прочесть во взгляде, но опущенные на несколько мгновений веки – надёжно утаили правду.
«Но вот «для чего» - пока ещё есть».
Светофор загорелся зелёным, и пятьсот с лишним «лошадок» под капотом «Ауди R8 Spyder» рванули детище немецкого автопрома вперёд. Шушары остались позади, движение на Московском шоссе было относительно свободным, и стрелка на спидометре не перепрыгивала отметку «девяносто».
Марго вела аккуратно, обгоняя и перестраиваясь без какого-либо намёка на хамство. Чистопородный «немец» идеально слушался руля, ну, и четырнадцать лет водительского стажа – это не стакан горелых семечек… Само собой, кто-то непременно брюзжал вслед, баба за рулём алой иномарки стоимостью почти в восемь миллионов целковых – для некоторых по определению является тем самым хамством и раздражителем. Даже если она никого не подрезает с запредельной наглостью и дисциплинированно включает поворотник при перестроении.
До дома было ещё километров тридцать с гаком, через Царское Село, Павловск, в сторону Гатчины.
Маргарита сжала губы, в очередной раз прогоняя загостившееся в памяти видение: настроение портилось безоглядно. Прибавила газу, нырнула на левую полосу – в сужающийся просвет между видавшей виды «газелью»-развозкой с заковыристой эмблемой незнакомого предприятия на дверце, усталыми лицами людей за окнами: и – гружёным панелевозом. Стрелка спидометра поползла к ста двадцати.
Тентованный, приближающийся по встречной большегруз – вдруг
Рита бездумно, рефлекторно рванула руль вправо, уходя от неминуемого столкновения: и «Ауди» послушно рыскнул вправо, на волосок разминувшись с передним бампером «КАМАЗа». Слишком близко, слишком неожиданно!
Тормоза панелевоза возмутились: натужно, пронзительно. Зеркало заднего вида «Спайдера» запечатлело частичку начинающегося кошмара – панелевоз неудержимо кренился набок, заваливаясь на экстренно тормозящую развозку. Дьявол впал в детство, и решил поразвлечься «бибиками», сталкивая их друг с другом: причудливо, беспощадно, жутко…
Сбоку надвинулось ещё что-то, кажется бортовая, идущая «порожняком» Газель. «Ауди» ощутимо тряхнуло, Марго судорожно вбила педаль тормоза в пол. Но от следующего – страшного, непонятно откуда прилетевшего удара о корпус «Спайдера», сопровождающегося скрежетом сминающегося железа – Маргариту вышвырнуло в чёрную каверну небытия…
