Нахнат-хайд в точности выполнил указание хозяйки северных земель, тихо следуя по тропе, края которой отмечались свежими прядями затоптанной травы и ломаными ветками, до тех пор, пока не услышал голоса. Здесь он остановился, обернулся на воинов, снял с пояса палицу, повесив на левое запястье, перехватил копье двумя руками. Обвел три десятка своих бойцов суровым взглядом. Затем развернулся и первым побежал вперед, уже не таясь и проламывая телом высокую траву.
– Иису-у-ус!!! – грянул над лесом доселе неведомый в здешних землях грозный боевой клич. – За Христа-а!!!
Беглецы закричали от ужаса, вскакивая с мест. На цветочной поляне шагов ста в длину и примерно полусотни в ширину собралось три десятка молодых женщин с детьми и десятка полтора мужчин разного возраста. Черная ведьма не знала, что побудило их бежать при первом нападении, не защищать деревню от казаков. Растерянность перед внезапной атакой, первый испуг, отсутствие оружия? Но сейчас все они уже знали, что идет война, мысленно приготовились сражаться и потому – не дрогнули.
– Нум-Торум! Небеса с нами! – закричали сир-тя, расхватывая копья и топоры, и толпою кинулись навстречу врагу.
– Иисус! – Нахнат-хайд оказался воистину бывалым воином. Внешне совершенно спокойный, шагая впереди, он один встретил наскок сразу трех мужчин, широким взмахом своего копья он отвел от груди сразу три каменных наконечника, пнул левого мужчину ногой в живот, одновременно подсек кончиком древка голень левого противника, пригнулся, подныривая под оружие среднего паренька, сблизился, ударил головой в лицо, тут же уколол влево, сразив мужчину в бедро, дернул древко в обратную сторону, нанося основанием тычок в висок правого врага, что попытался встать, разжал левую руку, взмахнул палицей, проламывая голову все еще закрывающего ладонями разбитое лицо мальчишки, уколол влево, теперь в грудь, добивая раненого врага, поднырнул под копье нового сир-тя, низко приседая, ударил палицей по колену, крутанулся, быстрым движением добил в спину оглушенного врага, тут же отпрянул, принял удар топора на древко, отскочил на безопасное расстояние, уколол, откачнулся, взмахнул палицей. Бывший шаман не сражался – он танцевал; он словно играл, обратившись в само воплощение смерти.
Ямгава тоже показал себя неплохо, скрестив копья с каким-то стариком, пропустил его выпад над своим плечом, а сам вогнал оружие глубоко в дряблую грудь. Да так сильно, что уже не смог вытащить обратно. Рядом с пареньком предсмертно захрипел его товарищ. Ямгава не растерялся и решительно сразил его врага ударом палицы.
Схватка вышла жестокой и кровавой, но короткой. Митаюки не успела вздохнуть и трех раз, а на смятой траве уже корчились два десятка мертвых и умирающих мужчин. Остальные, сжимая оружие, с некоторым даже недоумением смотрели на поверженных врагов. Новообращенные христиане только- только вошли в раж, а убивать оказалось уже некого.
Женщины в ужасе бежали прочь, к дальнему краю зарослей. Их никто не преследовал. Чем завершатся их старания – атакующие отлично знали.
Сир-тя скрылись среди высокого белоголовника… И вскоре послышались истошные вопли, мужской смех. Часть беглянок выскочила обратно на поляну, иных волокли за локти, а то и за волосы веселые тархадцы, бросали в цветы, прижимали коленями и связывали жертвам руки за спиной.
– Будьте вы прокляты, прокляты!!! – сжимая кулаки, завыла патлатая старуха, в волосы которой были вплетены маленькие деревянные и костяные фигурки зверей и людей. – Пусть Сииг-Нга-Нис выпьет всю вашу кровь, мерзкие выродки! Пусть духи земли грызут ваши ноги, а духи небес высосут ваше дыхание! Пусть никогда не утолится ваша жажда, сколько воды вы бы ни выпили, и никогда не утолится голод, сколько вы бы ни сожрали. Вас ждет смерть, смерть! Великий Седэй уже знает обо всем! Воины Совета растопчут вас! Переломают ваши кости, выпустят кишки и на ваших глазах скормят их волчатникам!
– Ах ты тварь! – Кто-то из победителей взмахнул палицей, но Митаюки громко щелкнула пальцами и отрицательно покачала головой. Уловив волю чародейки, воины вцепились в одежду старухи, приволокли ее к ногам юной ведьмы, поставили на колени.
– Продолжай, мудрейшая, говори, – ласково разрешила девушка. – О чем известно Великому Седэю?
– Мы уже послали быстроногих гонцов в великий Дан-Хаяр! Самому Тиутей-хорту могучему! Все колдуны ныне знают про безумие кровавого Енко Малныче! Знают, что он привел дикарей в порубежные селения и режет всех, кого видит! Уже сбирается армия великая, непобедимая, всех земель, всех вождей, всех колдунов. Они придут и раздавят вас, жалкие слуги бездомного безумца! Вы захлебнетесь болью! Утонете в крови! Вы станете молить о смерти и не получите ее!
– Откуда знаешь, что войну начал Енко Малныче? – прищурилась юная чародейка.
– Он сам признался в этом одному из уцелевших детей! Теперь вы познаете гнев богов и заклинаний Великого Седэя! Пусть Сииг-Нга-Нис выпьет всю вашу кровь, мерзкие выродки! Пусть духи земли грызут ваши ноги, а духи небес высосут ваше дыхание!
– Имя Нинэ-пухуця тебе известно? – наклонившись к старухе, прошептала Митаюки-нэ, и пленница осеклась.
– Ты поклонница смерти? – хрипло догадалась она.
– Проклинай меня, проклинай, мудрейшая, – разрешила черная ведьма. – Твои проклятия песня для моих ушей. Пребывать в погибели и ненависти есть услада души моей. Доставь мне такое удовольствие.
Старуха молчала.
– Кажется, ей больше нечего сказать, – перевела взгляд на воинов Митаюки.
Мужчины кивнули и вскинули копья…
