няр! Столы во дворе ставьте, бочки с хмельными напитками заранее выкатывайте. Стражу крепкую из местных отбери, каковые к походу ратному не поспели. Им гулять не с чего, пусть за порядком следят и драки разнимают. Надеюсь, баню затопить кто-нибудь догадался?
Ответом было опасливое молчание слуг.
– Ладно, пойду сама проверю, – жестом отпустила молодых людей Митаюки.
Баню, по счастью, дворня затопить догадалась. То ли слуги уже запомнили привычки белокожих иноземцев, то ли кто из казаков успел распорядиться. Тем не менее хозяйка вошла внутрь, убедилась, что очаг горит жарко, а котлы и бочки полны водой, что в достатке лежат на лавках и шайки, и веники, что стол чист, а пол хорошенько выметен – и только после этого вышла наружу.
– Ты звала меня, белая госпожа? – с достоинством склонил голову дожидавшийся снаружи бывший шаман.
– Да, мой храбрый Нахнат-хайд, – кивнула черная ведьма и медленно пошла вдоль озерного берега, на котором стояла баня иноземцев. – Надеюсь, у тебя есть сменная одежда? Сегодня ты пойдешь париться вместе с моим мужем и его близкими друзьями. Это тяжкое испытание, но его нужно вытерпеть, если желаешь стать одним из доверенных советников атамана. Отныне ты будешь принимать участие в их кругах, как казаки называют свои совещания. Скажи, ты достаточно проявил себя в сражении, чтобы Матвей тебя запомнил?
– Я сражался рядом с ним два дня и прорывался через менквов бок о бок с ним.
– Прекрасно, – кивнула чародейка. – Тогда у казаков не появится ненужных вопросов. Мне уже передали, что двое из иноземцев погибли. В остроге освободились покои для знатных именитых воинов. Ты займешь комнату Рваного Уха.
– Благодарю, госпожа! – в этот раз задохнувшийся от удачи Нахнат-хайд поклонился низко, почти подобострастно. На такое возвышение он даже не рассчитывал. – Ты всегда сможешь положиться на мою преданность!
– А почему я не вижу храброго Тарсай-няра, друг мой? – покосилась на спутника юная ведьма.
– Он погиб, госпожа, – тяжело вздохнул бывший шаман. – И он, и любезный твоему глазу Ямгава, и еще многие, многие тархадцы. Они стояли на стене, и стаи менквов прошли в острог буквально по их телам. Мы же дрались на башне, рядом с твоим бесстрашным мужем.
– Это ужасно, – вздохнув, перекрестилась Митаюки-нэ. Сей жест искренней христианки уже давно вошел у черной ведьмы в привычку. – Почему война отнимает у нас таких молодых, красивых и отважных?
– Из тридцати мужчин моей семьи выжило только восемь, – ревниво сообщил Нахнат-хайд.
– Я знаю своего мужа, – кивнула чародейка. – В сражениях он постоянно ищет смерти, дабы схватиться с ней лицом к лицу. Чтобы драться рядом с Матвеем Серьгой, требуется настоящее мужество. Но Тарсай-няр, тархадцы… Они вернулись в племя или примкнули к тебе?
– Не могу сказать за всех, госпожа, – неуверенно ответил бывший шаман, – но семеро из них прорвались вместе с нами и все еще не попрощались. Кровавые схватки сближают, мудрая Митаюки, мы можем назвать себя друзьями.
– Относись к ним как к своим сородичам, Нахнат-хайд, – попросила ведьма. – Разве они не заслужили такого уважения?
– Да, белая госпожа, – кивнул бывший шаман.
– Твои воины выказали беспримерную отвагу и умение, Нахнат-хайд, набрались опыта, – продолжила чародейка. – Этим знанием нужно делиться с молодыми христианами. Благодаря нашим победам к острогу постоянно приходят все новые и новые сир-тя, жаждущие получить свою долю славы, почета и добычи. Пусть каждый из твоих воинов… Из пятнадцати твоих воинов, – с нажимом уточнила она, – выберет себе в обучение по десятку добровольцев и подготовит к сражениям.
– Да, мудрая Митаюки, – вскинул голову, услышав неожиданный приказ, Нахнат-хайд. – Мы… Подготовим…
– Я бы предложила подготовить каждому по сто бойцов, – улыбнулась поклонница смерти, – но понимаю, что управиться с таким числом учеников никому не по силам. Посему не будем спешить. Пусть твои новые люди привыкнут друг к другу, пройдут испытание походом и войной. И уже затем каждый достойный сможет выбрать себе в подчинение еще по десятку новобранцев.
– Да… белая госпожа… – Бывший шаман никак не мог свыкнуться с мыслью, что воины под его рукой могут быть не только рожденные в его роду, выросшие в его племени, но и просто приглашенные со стороны и обученные, как свои.
Но ничего, он умный и многоопытный мужчина. Скоро сообразит, что простые его бойцы неожиданно превращаются в вождей. Сперва – повелевающих десятком воинов, а очень скоро – и сотней. И им такое возвышение, как награда за пролитую кровь, наверняка понравится. А уж насколько возвысится сам Нахнат-хайд – страшно представить.
Черная ведьма слабо улыбнулась, глядя в сторону. Она была сильно разочарована, когда обнаружила, что свою дружбу казаки ценят куда выше ее пожеланий. Разочарована – но не более. Что поделать – нет людей без недостатков. Нужно просто учитывать эти слабости и использовать мужчин так, чтобы достоинства этих существ перевешивали изъяны.
Через несколько дней Нахнат-хайд нарастит свой отряд, и у нее под рукой будет полторы сотни воинов, оторванных от своих корней, своих родов, перепутанных с другими такими же воинами и потому подчиняющихся не своим вождям и родителям, а своим воеводам. Сиречь – ей, и только ей.
Для народов сир-тя полторы сотни мужчин – это огромная сила. Такую не способно собрать ни одно племя. Разве только крупные города. Несколько месяцев уйдет на то, чтобы сплотить эту армию в боях, дать ей опыт. Наверное, около трети новичков погибнут, но зато каждый из уцелевших обучит потом
