– Да, было дело, – вспомнил дантист.
– Я еще сказал тогда, что у меня счетчик вышел из строя.
– Да-да, что-то такое вы говорили…
– Я рассказал о неполадках Тому, он проверил счетчик, и выяснилось, что прибор работает без сбоев. Тогда мы попытались выяснить, отчего он барахлит в заведении у Кейт.
– Этот счетчик, – вмешался Эдисон, – фиксирует и измеряет электрические импульсы, посылаемые мозгом в различные части тела.
– Электрические импульсы? – эхом повторил Холидей.
– Я уже рассказывал, – напомнил Эдисон, – что наш мозг испускает сигналы.
– Продолжайте.
– Мы с Томом, – снова заговорил механик, – устроили мозговой штурм и попытались выяснить, что не так с прибором, и почему он снова заработал, стоило вернуться в лабораторию. Потом до меня дошло: в тот раз, когда я заходил к Кейт, в заведение наведался Джонни Ринго, а в остальное время его там не было.
– Та-ак, значит, он и тогда у нее развлекался, – произнес Холидей. – И что?
– Подумайте, – ответил Бантлайн. – Он ходит, говорит, стреляет и даже трахается. И при всем при этом он мертв. Настолько мертв, что его мозг не генерирует никаких импульсов.
– Вот почему я вооружил вас для начала тем странным прибором, – сказал Эдисон. – Я догадывался, в чем дело, однако хотел лишний раз убедиться. Прибор и правда вновь вышел из строя. Часа два спустя, когда Ринго покинул бордель, я наведался к Кейт – и показания счетчика были в норме.
– Я понимаю, это должно что-то значить? – спросил Холидей.
– Док, если телом Ринго управляет не его собственный мозг, значит, импульсы исходят от кого-то другого. Кто воскресил Ринго из мертвых?
– Римский Нос? – ответил Холидей.
– Римский Нос, – кивнул Эдисон.
– Так вот, если бы вы, чисто теоретически, убили Римского Носа, Ринго в тот же миг рухнул бы замертво, – пояснил Бантлайн. – Однако Римский Нос за сотни миль отсюда и, насколько мне известно, защищен куда лучше того же Джеронимо.
– Вооружившись этим знанием, – подхватил Эдисон, – нам остается убить Ринго напрямую.
– Разумеется, пули тут бесполезны, – сказал Бантлайн. – Я бы даже поспорил, что и пушечное ядро его не возьмет.
– По той простой причине, – объяснил Эдисон, – что снаряды не поражают тело, которое и без того мертво.
– Тогда как поразить мозг, если он тоже мертв? – спросил Холидей.
Бантлайн прошел в конец стола и вернулся с небольшим ларцом в руках.
– С помощью вот этого, – гордо произнес он, вручая ларец Холидею.
Подняв крышку, дантист обнаружил внутри пистолет, какого прежде не видывал: короткоствольный, диковиной формы и вычурного оформления.
– Где у него, черт возьми, барабан? – спросил Холидей, осматривая пистолет.
– Ему барабан без надобности, – ответил Эдисон.
– А где патроны?
– Я думал, мы уже решили, что Джонни Ринго пулей не возьмешь, – напомнил Бантлайн.
Холидей заглянул в короткий ствол.
– Чем же он стреляет?
– По-моему, термин «стреляет» тут не совсем уместен, – сказал Эдисон.
– Ладно, тогда объясните по-человечески, а то я в этой штуковине сильно сомневаюсь.
– Видите, какая толстая у него рукоятка? Внутри – самая мощная батарея, какую смог изобрести Том, – произнес Бантлайн. – Итак, Римский Нос управляет Джонни Ринго. Не то чтобы шаман говорит его устами или управляет каждым движением, точно какой-нибудь кукловод, однако он в принципе питает мозг Ринго, дает ему жизнь. Понимаете, о чем я? Не запутались?
– Пока нет, – ответил Холидей. – Просто не совсем верю вашим словам. Впрочем, вы говорите, говорите…
– При помощи счетчика, с которым вы ходили к Кейт, мы точно установили, какие импульсы посылает Римский Нос в мозг Джонни Ринго, дабы мертвец действовал независимо. Наш пистолет создает поле, которое прерывает эти импульсы. Римскому Носу оно не навредит, зато Ринго отреагирует как марионетка, которой обрезали нити.
– Вы уверены? – спросил Холидей.
– В теории, оружие работает, – ответил Эдисон. – Однако мы не можем испытать его в действии, в том и загвоздка. По улицам Тумстоуна разгуливает лишь одно существо, управляемое – или оживляемое, если угодно – импульсами нужной частоты. Нам попросту не сыскать пробной цели.
Холидей пристально посмотрел на Эдисона и произнес:
